Комиссия по канонизации. О деятельности синодальной комиссии по канонизации святых. Стерли из календаря

Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Pycи Алексию Второму и Священному Синоду.

Ваше Святейшество! Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства!

На протяжении более четырех лет работы возглавляемой мною Синодальной Комиссии по канонизации святых на ее повестке главным оставался вопрос, связанный с Определением Apxиepeйcкoгo Собора от 31 марта - 4 апреля 1992 года «поручить Синодальной Комиссии по канонизации святых при изучении подвигов новомучеников российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи».

Уже на первом после Собора заседании члены Комиссии приступили к изучению исторического, нравственного и религиозного аспектов царствования последнего Императора династии Романовых. Особенно тщательно нами изучались те темы, которые нуждались в детальном осмыслении. На последнем своем заседании, проходившем 25 сентября сего года, Комиссия завершила исследование этой темы, и я имею долг доложить сегодня об итогах нашей работы.

С первым этапом изучения Комиссией вопроса, посвященного Царской Семье, я ознакомил членов Архиерейского Собора, который состоялся 29 ноября - 2 декабря 1994 года. Тогда я изложил основные принципы и критерии работы Комиссии по изучению жизни и трагической судьбы Царской Семьи. В докладе, в частности, отмечалось, что основную свою задачу «в вопросе канонизации Царской Семьи Комиссия видит в объективном рассмотрении всех обстоятельств жизни членов Императорской Семьи в контексте исторических событий и церковном их осмыслении вне идеологических стереотипов, господствовавших в нашей стране на протяжении минувших десятилетий». В докладе также указывалось, что Комиссия руководствуется пастырской озабоченностью, чтобы канонизация Царской Семьи в сонме новомучеников Российских не служила аргументом в политической борьбе и не привела к государственным нестроениям, а способствовала бы объединению народа Божия в вере и благочестии. Мы стремились учесть и факт канонизации Царской Семьи Русской Зарубежной Церковью в 1981 году, которая, как известно, вызвала далеко не однозначную реакцию как в среде русской эмиграции, многие представители которой (вспомним здесь высказывания архиепископа Иоанна Шаховского, профессора Д.В. Поспеловского, профессора Н.А. Струве) не увидели тогда в ней достаточно убедительных оснований, так и в самой России, не говоря уже о таком, не имеющем исторических аналогий, с православной точки зрения, решении Зарубежного Синода, как включение в число канонизованных принявших вместе с Царской Семьей мученическую кончину царского слуги римо-католика Алоизия Егоровича Труппа и лютеранки гофлектриссы Екатерины Адольфовны Шнейдер.

Комиссия не могла не учитывать и разноречивых, порой кардинально противоположных, взглядов на канонизацию Царской Семьи, высказываемых как в светской, так и в церковной периодической печати, а также в письмах представителей епископата, священнослужителей и мирян Русской Православной Церкви, поступавших в Комиссию.

В своем докладе Архиерейскому Собору 1994 года я представил документы, принятые к тому времени Комиссией по изучаемой проблеме. Напомню основное их содержание.

В исследовании «Причина отречения Императора Николая II от Престола и православное отношение к этому акту» говорилось, «что сама возможность отречения Российского Государя от Престола по какой бы то ни было причине не предусматривалась Актом о Престолонаследии и в этой связи отречение Императора Николая II от власти являлось беспрецедентным актом в государственной жизни России со времени вступления в силу Акта о Престолонаследии». Согласно Акту о Престолонаследии власть не могла передаваться кому бы то ни было, кроме установленного этим Актом Наследника Престола. С церковной же точки зрения факт отречения Императора Николая II не может считаться вероучительным или каноническим нарушением в силу отсутствия соборно принятых Православной Церковью установлений, которые бы определяли возможность отречения от Престола помазанного на Царство православного Государя. Комиссия выразила мнения, что сам факт отречения от Престола Императора Николая II, непосредственно связанный и с его личными качествами, в целом все же является выражением сложившейся тогда исторической обстановки в России.

В другом исследовании Комиссии - «О церковной политике Императора Николая II» - указывалось, что, с одной стороны, всю Императорскую Семью отличало личное благочестие. Правление последнего Царя из династии Романовых было давно отмечено и широким храмостроительством, и новыми канонизациями святых - при нем были прославлены святитель Феодосий Черниговский (1896), преподобный Серафим Саровский (1903), святая княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 г.), святитель Иоасаф Белгородский (1911), святитель Гермоген Московский (1913), святитель Питирим Тамбовский (1914) и святитель Иоанн Тобольский (1916). С другой стороны, церковная политика Императора не выходила за рамки традиционной синодальной системы управления Церковью. «Николай II, - подчеркивалось в докладе Собору, - будучи убежденным в несвоевременности проведения церковных реформ не способствовал исходившим из церковных кругов инициативам созыва Поместного Собора и восстановления Патриаршества», хотя им было дано согласие на созыв Предсоборного присутствия.

Наконец, на суждение Собора было представлено специальное историко-богословское исследование «Об отношении Церкви к страстотерпчеству», в котором последние дни жизни Императорской Семьи было предложено рассматривать в связи с изучением смысла страданий для христианина.

По моему докладу было принято следующее Определение Архиерейского Собора:

«1. Одобрить деятельность Комиссии Священного Синода по канонизации.

2. Считать правильными используемые Комиссией критерии канонизации святых и метод работы. Полагать необходимым придерживаться таковых и в будущем, в частности, при канонизации новомучеников российских и в изучении вопроса о возможности причисления к лику святых Императора Николая II и его Семьи...».

В свете этого Определения в Комиссии было продолжено изучение остальных тем, связанных с исторической и нравственно-религиозной оценкой царствования Николая II.

В историко-аналитическом исследовании «Православный взгляд на государственную деятельность Императора Николая II» было отмечено, что как политик и государственный деятель Государь поступал, исходя из своих религиозно-нравственных принципов. Неудача, постигшая Государя на этом пути, была не только и не столько его личной трагедией, сколько послужила прологом величайшей исторической драмы России. Будучи помазанным на Царство, наделенный всей полнотой власти, Император Николай II был ответственен за все события, происходившие в его государстве, как перед своим народом, так и перед Богом. Поэтому определенная доля личной ответственности за исторические ошибки, подобные событиям 9 января 1905 года, - а этой теме был посвящен специальный доклад, принятый Комиссией, - ложится на самого Императора, хотя и не может измеряться степенью его участия, а точнее неучастия в этих событиях.

Другим примером действий Императора, имевших пагубные последствия для судьбы России и самой Царской Семьи, были его отношения с Распутиным - и это было показано в исследовании «Царская Семья и Г.Е. Распутин». Действительно, как могло случиться, что такая фигура как Распутин могла оказывать влияние на Царскую Семью и российскую государственно-политическую жизнь его времени? Разгадка распутинского феномена - в болезни Царевича Алексия. Хотя и известно, что Государь неоднократно пытался избавиться от Распутина, но всякий раз он отступал под давлением Императрицы из-за необходимости обращаться за помощью к Распутину для излечения Наследника. Можно сказать, что Император оказался не в состоянии противостоять Александре Федоровне, истерзанной горем из-за болезни сына и находившейся в связи с этим под влиянием Распутина.

Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла а ней достаточных оснований для его канонизации.

Однако в Православной Церкви известны случаи причисления к лику святых даже тех христиан, которые вели греховную жизнь после крещения. Их канонизация совершалась именно потому, что свои грехи они искупили не только покаянием, но и особым подвигом - мученичеством или аскезой. Хотелось бы здесь вспомнить добровольное мученичество за Христа св. мч. Вонифатия (память 19 декабря (1 января), греческих мучеников XVII-XVIII веков, пострадавших за отречение от принятого ими уже после святого крещения мусульманства. В этом же ряду можно было бы назвать и суровые аскетические подвиги таких святых, как преподобная Мария Египетская (1/14 апреля); причем эти подвиги иногда могли завершиться насильственной смертью (мч. Варвар - 6/19 мая, прп. Никита Столпник Переславский - 23 мая/5 июня). Находя определенное сходство жизни упомянутых святых с тем, что в жизни Императора Николая II также было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода - время его царствования и время пребывания в заключении после его отречения - Комиссия обратилась к внимательному изучению последних дней Царской Семьи, связанных с глубоким страданием и мученической кончиной ее членов.

Обстоятельства последнего периода жизни Императорской Семьи Комиссия рассматривала в исторической перспективе подвига тех свидетелей веры, которых Святая Церковь именует страстотерпцами. Слово «страстотерпец» восходит к Посланиям апостола Павла ( ; ), причем в Послании к Евреям говорится о стойкости (слав. - терпении) в перенесении страданий. В богослужебной и житийной литературе Русской Православной Церкви слово «страстотерпец» стало употребляться применительно к тем русским святым, которые в строгом смысле не были мучениками за Христа, но завершили свою жизнь от рук гонителей и убийц. В истории Русской Церкви такими страстотерпцами были святые благоверные князья Борис и Глеб (1015), Игорь Черниговский (1147), Андрей Боголюбский (1174), Михаил Тверской (1319). Все они своим подвигом страстотерпцев явили высокий образец христианской нравственности, терпения и личного мужества.

В связи с этим, давая оценку трагической гибели Царской Семьи, мне вновь хотелось бы обратиться к тексту своего доклада на Соборе 1994 года: «В политизированную эпоху нового времени, когда гонения на Церковь и христиан трудно порой бывает отделить от политических преследований, «жертвы политических убийств могли быть святыми страстотерпцами, так как их убивали как символ Православной Руси» (см.: «К канонизации новомучеников Российских». Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых. М., 1991, с 34). Однако, не всякое политическое убийство, тем более в ту эпоху нестроений, может быть рассматриваемо как мученический подвиг. Церковь дает оценку всякому политическому событию не иначе как в рамках нравственного о нем суждения». Последовательно и методично убивая всех попавших им в руки Романовых, большевики прежде всего руководствовались идеологией, а потом уже политикой - ведь в народном сознании Император еще продолжал оставаться Помазанником Божиим, а вся Царская Семья символизировала Россию уходящую и Россию уничтожаемую. 21 июля 1918 года Святейший Патриарх Тихон в своем слове при совершении Божественной литургии в Московском Казанском Соборе как бы ответил на те вопросы и сомнения, которые через восемь десятилетий попытается осмыслить Русская Церковь: «Мы знаем, что он (Император Николай II - М.Ю.) отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе...»

В своем историческом анализе екатеринбургской трагедии Комиссия не могла не коснуться вопроса о так называемом ритуальном убийстве Царской Семьи, о существовании которого в печати до сих пор появляются публикации. На мои обращения от 28 декабря 1993 года и от 21 августа 1995 года к ректорам Московской Духовной Академии и Семинарии с просьбой оказать Комиссии научно-консультативную помощь силами профессорско-преподавательского состава вверенных им духовных учебных заведений в подготовке историко-богословской темы «Православная точка зрения на существование «ритуального убийства» в связи с трагической гибелью Царской Семьи», 9 ноября 1995 года я получил ответ. В представленном Московской Духовной Академией документе отмечается следующее: «Не располагая средствами к проведению самостоятельного расследования всех обстоятельств убийства Царской Семьи, исходя из презумпции невиновности, при изучении вопроса об убийстве в Ипатьевском доме не следует считать доказанной версию о ритуальном характере этого убийства, поскольку:

а) по наиболее громкому и с большой обстоятельностью расследованному судебному делу, связанному с обвинением в ритуальном убийстве, - делу Бейлиса - на суде не удалось доказать самого существования таких убийств у евреев;

б) типичное ритуальное убийство, каким оно изображается у авторов, исходящих из существования таких убийств, имеет мало общих черт с убийством в Ипатьевском доме;

в) ничего не известно о религиозности тех лиц, причастных к убийству Царской Семьи, кто имел еврейское происхождение...».

Итак, современный экспертный богословский анализ вопроса о так называемом «ритуальном убийстве» подтверждает отрицательную экспертизу группы русских православных богословов (профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии И.Г. Троицкого и протоиерея, профессора Киевской Духовной Академии А.А. Глаголева), выступивших в 1913 году на процессе Бейлиса. И анализ обстоятельств того, как произошло убийство Царской Семьи, не позволяет сделать вывода о его ритуальном характере.

Большинство свидетелей последнего периода жизни Романовых говорят об узниках Тобольского губернаторского и Екатеринбургского Ипатьевского домов как о людях страдающих и, несмотря на все издевательства и оскорбления, ведших благочестивую жизнь. В Царской Семье, оказавшейся в заточении, мы видим людей, искренне стремящихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия.

Императорская Семья проводила много времени в душеполезном чтении, прежде всего Священного Писания, и в регулярном - практически неопустительном - посещении богослужений. Вот как описывает протоиерей Афанасий Беляев молитвенное настроение Царской Семьи: «Надо самому видеть и так близко находиться, чтобы понять и убедиться, как бывшая Царственная Семья усердно, по-православному, часто на коленях, молится Богу. С какою покорностью, кротостью, смирением, всецело предав себя в волю Божию, стоят за богослужением». Не может не трогать и повествование отца Афанасия об исповеди Императора: «Рядом со мной стоял тот, выше которого из всех живущих на земле нет. Это до сего времени был наш Богом данный Помазанник, по закону престолонаследия 23 года царствовавший русский Православный Царь. И вот ныне, смиренный раб Божий Николай, как кроткий агнец, доброжелательный ко всем врагам своим, не помнящий обид, молящийся усердно о благоденствии России, верующий глубоко в ее славное будущее, коленопреклоненно, взирая на крест и Евангелие, в присутствии моего недостоинства, высказывает Небесному Отцу сокровенные тайны своей многострадальной жизни и, повергаясь в прах перед величием Царя Небесного, слезно просит прощения в вольных и невольных своих прегрешениях». В глубоких страданиях Государя невольно вспоминается история святого праведного Иова многострадального, в день церковной памяти которого родился Николай II. Сама жизнь императора была подобна страданиям Иова - ведь он принял свой крест так же, как некогда библейский праведник принял все ниспосланные ему несчастья - твердо, с терпением, кротостью и без тени ропота.

О том, как вся Семья переносила тяжелые испытания, постигшие их в заключении, открывается в дневниковых записях и переписке членов Царской Семьи.

Император, с тревогой следивший за развитием событий в России, глубоко страдал, раскаиваясь в своем отречении. По воспоминаниям воспитателя Наследника Алексия Николаевича Пьера Жильяра Государь принял решение об отречении в надежде, что те, кто пожелал его удаления, окажутся способными привести войну к благополучному окончанию и спасти Россию. Он побоялся, чтобы его сопротивление не послужило поводом к гражданской войне в присутствии неприятеля, и не пожелал, чтобы кровь хотя бы одного русского была пролита за него... Он страдал теперь при виде того, что его самоотречение оказалось бесполезным... Эта мысль стала преследовать его все сильнее и впоследствии сделалась для него причиной великих нравственных терзаний.

«Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? - писал в своем дневнике Николай II. - Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать? А все-таки никто как Бог! Да будет воля Его Святая!» Несмотря на все страдания, пережитые Императором, сердце его исполнилось светом Христовой любви и всепрощения, о чем мы читаем в одном из писем Великой Княжны Ольги Николаевны: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но что не зло победит зло, а только любовь».

Доброта и душевное спокойствие не оставляли в это тяжелое время и Императрицу. В письмах Александры Федоровны раскрывается вся глубина ее религиозных чувств - сколько в них силы духа, скорби о судьбе России, веры и надежды на помощь Божию. И к кому бы она ни писала, она находила слова поддержки и утешения. Эти письма - настоящие свидетельства христианской веры. Приведем только несколько отрывков из них: «Господь услышит наши молитвы и Вам поможет, утешит и подкрепит.. Тяжело и трудно жить, но впереди есть Свет и радость, тишина и награда за все страдания и мучения. Идите прямо Вашей дорогой, не глядите направо и налево, и если камня не увидите и упадете, не страшитесь и не падайте духом. Поднимитесь и снова идите вперед. Больно бывает, тяжело на душе, но горе нас очищает. Помните жизнь и страдания Спасителя, и ваша жизнь покажется вам не так черна, как думали. Цель одна у нас, туда мы все стремимся, да поможем мы друг другу дорогу найти. Христос с Вами, не страшитесь».

Сколько мольбы, надежды и веры в любовь Христову выражено в другом письме Императрицы: «Господи, помоги тем, кто не вмещает любви Божией в ожесточенных сердцах, которые видят только все плохое и не стараются понять, что пройдет все это; не может быть иначе, Спаситель пришел показал нам пример. Кто по Его пути, следом любви и страдания идет, понимает все величие Царства Небесного».

В сопереживании страданий других людей, запечатленном в письмах Александры Федоровны, вновь и вновь раскрывается действие Божественной благодати, воскрешающей человеческий дух - поистине, по слову апостола Павла, сила Божия в немощи совершается (): «Все можно перенести, если Его (Бога) близость и любовь чувствуешь и во всем Ему крепко веришь. Полезны тяжелые испытания, они готовят нас для другой жизни, в далекий путь. Собственные страдания легче нести, чем видеть горе других, не будучи в возможности им помочь... Надо Бога вечно благодарить за все, что дал, а если и отнял, то, может быть, если без ропота все переносить, будет еще светлее. Всегда надо надеяться. Господь так велик, и надо молиться, неутомимо Его просить спасти дорогую Родину. Стала она быстро, страшно рушиться в такое малое время. Но тогда, когда все кажется так плохо, что хуже не может быть, Он милость Свою покажет и спасет все. Как и что, это только одному Ему известно... Хотя тьма и мрак теперь, но солнце ярко светит в природе и дает надежду на что-то лучшее. Вы видите, мы веру не потеряли, и надеюсь никогда не потерять, она одна силы дает, крепость духа, чтобы все перенести. И за все надо благодарить... Не правда ли? Пока живы мы с нашими вместе - маленькая крепко связанная семья. А они что хотели?.. Вот видите, как Господь велик. Мы и в саду бываем (т. е. на свободе). А вспомните тех других, о, Боже, как за них мы страдаем, что они переживакют невинные... Венец им будет от Господа. Перед ними хочется на коленях стоять, что за нас страдают, а мы помочь не можем даже словом. Это тяжелее всего. Больно за них, но и для них, я верю крепко, будет еще хорошее (мзда многа на небесах) и здесь еще».

Вместе со своими родителями все унижения и страдания с кротостью и смирением переносили Царские дети. Лучше всего их мысли и чувства выражены в стихотворении «Молитва», переписанном рукой Ольги Николаевны:

Пошли нам. Господи, терпенье
В годину буйных мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейство ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

Весь ужас екатеринбургской трагедии меркнет перед силой духа, выраженной в этих письмах.

Убийство Царской Семьи в ночь на 17 июля 1918 года повторяет узловое событие первоначальной духовной истории России - убийства князей - страстотерпцев Бориса и Глеба в 1015 году. Их смерть заключала в себе подвиг непротивления насилию - и этот же подвиг через 900 лет был промыслительно повторен последними Романовыми.

Вместе с Императорской Семьей были расстреляны и их верные слуги, последовавшие за своими господами в ссылку. Они прекрасно понимали - достаточно прочесть письма императорского лейбмедика Е. С. Боткина - что их ожидает мученическая кончина, но они так и не оставили Царской Семьи. Так, в письме другу Боткин пишет: «Мое добровольное заточение здесь настолько временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер - умер для своих детей, для друзей, для дела... Я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына. И я твердо верю, что, так же как Бог спас тогда Исаака, Он спасет теперь и моих детей и Сам будет им Отцом... И Бог благословил мои труды, и я до конца дней сохраню это светлое воспоминание о своей лебединой песне». В связи с тем, что царские слуги добровольно остались с Царской Семьей и приняли мученическую смерть, то правомерно было бы ставить вопрос и об их канонизации; к ним, помимо расстрелянных вместе с Императорской Семьей доктора Е.С. Боткина, комнатной девушки Императрицы А.С. Демидовой, придворного повара И.М. Харитонова и лакея А.Е. Труппа, принадлежали убиенные в различных местах и в разные месяцы 1918 года генерал-адъютант И.Л. Татищев, гофмаршал князь В.А. Долгоруков, «дядька» Наследника К.Г. Нагорный, детский лакей И.Д. Седнев, фрейлина Императрицы А.В. Гендрикова и гофлектрисса Е.А. Шнейдер. В настоящее время Комиссии не представляется возможным окончательное разрешение вопроса о наличии оснований для канонизации этой группы мирян, по долгу своей придворной службы сопровождавших Царскую Семью в период ее заточения и принявших насильственную смерть. Комиссия не располагает сведениями о широком поименном молитвенном поминовении этих мирян, а также о связанных с ними чудотворениях. Кроме того, сейчас отсутствуют сколько-нибудь существенные сведения о религиозной жизни и личном благочестии всех этих мирян, за исключением некоторых отрывочных свидетельств о духовной жизни Е.С. Боткина, в то время как двое из них - римо-католик А.Е. Трупп и лютеранка Е.А. Шнейдер не являлись мирянами православного исповедания. Комиссия пришла к заключению, что наиболее подобающей формой почитания христианского подвига верных слуг Царской Семьи, разделивших ее трагическую участь, может быть увековечение этого подвига в житии Царственных мучеников. В настоящее время, таким образом, насильственная смерть, принятая этими мирянами в результате исполнения ими их нравственного долга перед Царской Семьей, не может быть признана мученической кончиной за исповедание христианской веры.

Почитание Царской Семьи, начатое уже Святейшим Патриархом Тихоном в заупокойной молитве и слове на панихиде о убиенном Императоре через три дня после екатеринбургского убийства, продолжалось - несмотря на господствующую идеологию - на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении невинно убиенных страдальцев, членов Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи, а в последнее время стали появляться и иконы с изображением Царственных мучеников. Сейчас такие иконы можно иногда видеть в некоторых обителях и храмах ряда епархий Русской Православной Церкви. Повсеместно и все чаще совершаются заупокойные панихиды по Царской Семье. Все это свидетельствует о возрастающем почитании убиенной Царской Семьи по всей России. Так, например, о широком народном почитании Царской Семьи в Екатеринбургской епархии, в пределах которой произошла трагедия, рассказывал в своем сообщении на заседании Комиссии по канонизации 3 сентября сего года Преосвященный епископ Екатеринбургский и Верхотурский Никон. Уже несколько десятилетий церковное почитание Царской Семьи наблюдается как в Сербии, так и в русском Зарубежье. Ознакомившись с встречающимися в литературе сведениями о чудотворениях, связанных с почитанием Царской Семьи, Комиссия сочла некоторые из них заслуживающими доверия (см., например, книгу «Письма Царской Семьи из заточения», Джорданвилль, 1974, с. 491 - 499).

За многими страданиями, перенесенными Царской Семьей в последние дни, мы видим всепобеждающий зло свет Христовой истины, который был явлен в их трагической гибели, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонения, страдания и мученическую кончину в эпоху новой российской смуты.

«Государь и Государыня верили, что умирают мучениками за свою родину, - пишет один из свидетелей их жизни в заточении, воспитатель Наследника П. Жильяр, - они умерли мучениками за человечество. Их истинное величие проистекало не из их царского сана, а от той удивительной нравственной высоты, до которой они постепенно поднялись. Они сделались идеальной силой. И в самом своем уничижении они были поразительным проявлением той удивительной ясности души, против которой бессильны всякое насилие и всякая ярость, и которая торжествует в самой смерти».

Именно в осмыслении этого подвига Царской Семьи Комиссия в полном единомыслии находит возможным поставить вопрос о причислении к лику святых страстотерпцев Императора Николая Александровича, Императрицы Александры Федоровны, Царевича Алексия, Великих Княжон Анастисии, Марии, Ольги и Татьяны.

При сем передаю Вам, Ваше Святейшество, Ваши Высокопреосвященства и Ваши Преосвященства, документы, выработанные и принятые Комиссией по канонизации святых в процессе изучения вопроса о мученической кончине Царской Семьи: «Об отношении церкви к страстотерпчеству», «Православный взгляд на государственную деятельность Императора Николая II», «Император Николай II и события 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге», «О церковной политике Императора Николая II», «Причина отречения Императора. Николая II от Престола и православное отношение к этому акту», «Царская Семья и Г.Е. Распутин», «Последние дни Царской Семьи» и «Житие и страдания Благоверного Царя Николая Александровича и его Семьи», а также проект Деяния о канонизации Царской Семьи.

Комиссия свидетельствует, что по мере продолжительного и углубленного изучения данных материалов яснее и ощутимее открывался подвиг христианского перенесения страданий Царской Семьей в период многомесячного заточения. Исходя из особой важности этой темы и необходимости ее общецерковного осмысления, Комиссия считает, что вопрос о канонизации Царской Семьи мог бы быть решен Поместным Собором Русской Православной Церкви после предварительного рассмотрения его на очередном Архиерейском Соборе.

Вашего Святейшества и Священного Синода недостойный послушник

Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, Председатель Синодальной Комиссии по канонизации святых

Председателем комиссии является . Cекретарь комиссии — протоиерей , настоятель Казанской церкви города Реутова.

Архиерейский Собор 2—5 февраля 2013 г. напомнил о реализации определения Архиерейского Собора 2011 г. «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших», поддержав решение Священного Синода об образовании Церковно-общественного совета по увековечению памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Митрополит Ювеналий, являясь председателем Церковно-общественного совета, с большим вниманием относится к работе в Московской епархии по утверждению в обществе представления о значимости подвига новомучеников, в том числе через разработку образовательных и культурных программ, проведение научных исследований, освещение этой темы в СМИ. В Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской ХХ века от Московской епархии прославлено 540 человек. На сегодняшний день в 37 церковных округах установлены особые дни памяти новомучеников и исповедников. На приходах, где служили новомученики, в день их памяти неукоснительно совершается Божественная литургия. Во многих приходах к этой дате приурочиваются торжественные концерты, паломничества на Бутовский полигон, проводятся конференции и тематические уроки в светских учебных заведениях и в воскресных школах. Возникла добрая практика на приходах, а в особенности в храмах, где служили новомученики, распространять катехизические листки с жизнеописанием новомучеников, устанавливать тематические стенды с архивными материалами, рассказывающими о подвиге новомучеников благочиния. Такая практика заслуживает внимания и повсеместного распространения. В светских и церковных газетах и журналах печатаются жития и статьи на тему подвига новомучеников. В домах культуры и библиотеках в рамках Рождественских чтений, Дня славянской письменности и культуры, Дня православной книги устраиваются тематические книжные выставки, проводятся круглые столы, посвященные почитанию новомучеников. Сайты благочиний и храмов имеют соответствующие специальные страницы. Во многих приходах установлены информационные стенды о новомучениках храма или благочиния; пишутся для распространения их иконы, издаются книги с описанием их жизни и подвига. В рамках празднования дня православной книги особое внимание уделяется стендам с творениями новомучеников и их жизнеописаниями.

Продолжается строительство храмов и часовен, посвященных памяти новомучеников, в их честь освящаются поклонные кресты и устанавливаются мемориальные доски. Открываются мемориальные музеи, проводятся вечера памяти, конференции и спортивные мероприятия.

За 2014 год по причинам принятых законов, связанных с порядком доступа в государственные архивы, Епархиальная комиссия по канонизации святых не могла подготовить какие-либо материалы, соответствующие требованиям Синодальной Комиссии по канонизации святых, о пострадавших за веру в ХХ веке для включения их имен в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской.

РЕАБИЛИТАЦИЯ НОВОМУЧЕНИКОВ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМИССИИ ПО КАНОНИЗАЦИИ

В наши дни церковный календарь заметно пополнился именами святых XX в., прежде всего именами новомучеников и исповедников, причисленных к лику святых собором Русской православной церкви в 2000 г. Собор был приурочен к празднованию юбилея Рождества Христова, и грандиозная канонизация стала важнейшим событием юбилейных торжеств. По словам протоиерея Г. Митрофанова, члена Комиссии по канонизации святых, прославление новомучеников «является одним из важнейших духовных начинаний, призванных преобразить церковную жизнь современной России» . С тех пор термин «новомученик» стал сравнительно часто употребляться не только в церковных изданиях, но и в научной литературе, и даже в сообщениях СМИ.

Канонизация и ее критерии

Канонизация суть причисление Православной Церковью усопшего подвижника благочестия к сонму святых. Канонизация – законодательный акт высшей церковной власти, которым христианский подвижник, прославившийся своими подвигами, посмертно причисляется к лику святых. Термин «канонизациям (от лат. canonisatio) есть латинизированная транскрипция греческого глагола κανονίζειν - «определять, на основании правила узаконять», был введен в оборот западными учеными богословами довольно поздно. В Греческой Церкви этому термину адекватной аналогии нет, поэтому в подобных случаях там использовалось словосочетание «причтение к лику святых» или «вмещение, вчинение в лик святых». Русской Церковью данный термин был заимствован из западного богословского языка в значении «причтение» к лику святых («вмещение», «вчинение» в лик святых). Термин «причтение к лику святых» - это словосочетание позднее перешло в церковный язык Древней Руси и сохраняется в Русской Церкви поныне. По учению Церкви, причисленные к лику святых христиане молятся перед Богом о живых.

Канонизации разделяются на местные и общецерковные, в соответствии с тем, какое празднование они устанавливают святому. Местным празднованием равно называется и то, которое совершается только в одном храме, и то, которое совершается во всей епархии. Издревле канонизация к местному празднованию в епархиях совершалась местным епископом, с согласия митрополита и Собора епископов. В некоторых случаях епархиальные архиереи совершают местные канонизации, не взяв благословения высшей церковной власти. Как правило, в таком случае канонизация не отменяется, но проводится повторно так, как положено. Иногда Предстоятель Церкви (или митрополии) самостоятельно совершает местную канонизацию. Афон представляет исключение, канонизируя своих подвижников к местному празднованию властью братств отдельных мон-рей или же всей общины, выражаемой через собор протата; на Афоне подвижники причисляются к лику святых порой по одному знамению благоухания от костей. Общецерковные канонизации всегда совершались Предстоятелем Церкви с Собором архиереев, а в Русской Церкви в синодальный период – Святейшим Синодом во главе с первенствующим членом Синода.

В Древней Церкви отдельного акта о почитании святых не требовалось, дело ограничивалось внесением их имен с ведома или по распоряжению местного епископа в диптихи и синодики и установлением празднования дня их кончины. Древние мученики почитались как святые уже по самому факту пролития ими крови в свидетельство своей веры в распятого и воскресшего Спасителя. К началу пятого века чествование святых приобрело довольно обширный характер и чтобы предотвратить попадание в церковный культ святых лиц сомнительного достоинства, церковные власти решили следить как за установлением почитания святого, так и за запрещением ложных чествований.

Протоиерей Владислав Цыпин в известном докладе «Богословско-канонические основания прославления святых» рассмотрел условия и этапы формирования прославления святых, начиная с Древней Церкви. На основании исследований историка Е. Е. Голубинского и профессора церковного права Е. Темниковского следует сделать вывод, что в Древней Церкви прославление святых зачастую не было связано с каким-либо формальным актом, а было обусловлено либо степенью служения святого в Церкви, либо характером подвига, какому соответствовала мученическая кончина.

В Русской Церкви и народное почитание святого, и факты чудотворений, тщательно собиравшиеся, служили основаниями к последующей канонизации. Порядок канонизации складывался из записывания чудес, последующего донесения о них начальству, последующего дознания о достоверности чудес особой комиссией и самой канонизации. Но этот порядок соблюдался не всегда. «Известны случаи, когда чудеса без всякого предварительного обыска, вслед за их оглашением, сопровождались колокольным звоном и церковным торжеством».

Канонизацию местного святого совершает правящий архиерей этой епархии после предварительного благословения на это Святейшего Патриарха. Канонизацию общечтимых святых совершает Архиерейский Собор после соответствующего представления Синодальной комиссии по канонизации святых. После принятия решения о канонизации имя святого вносится в святцы для всенародного почитания. «При этом Поместные Церкви, совершая канонизацию, извещают другие Поместные Церкви о состоявшемся прославлении новоявленного угодника, и высшей властью этих Церквей имя новопрославленного святого может быть внесено в святцы также и этих Церквей. Так, во второй половине XX столетия в наши святцы были внесены имена многих угодников, канонизованных другими Православными поместными Церквами, в том числе и русских по происхождению. Так, 19 июля 1962 г. Священный Синод постановил внести в календарь Русской Православной Церкви прославленного ранее Константинопольским Патриархатом и Элладской Церковью святого исповедника Иоанна Русского. В марте 1969 г. Собор епископов Русской Православной Церкви в Америке совершил прославление просветителя алеутов преподобного Германа Аляскинского, выходца из Преображенского Валаамского монастыря. Имя преподобного Германа после его прославления в Америке уже в 1970 г. было внесено в святцы Русской Церкви. Уже в ближайшее к нам время, в 1993 г., имя канонизированного в 1988 г. Константинопольской Церковью русского по происхождению святого преподобного старца Силуана Афонского было также внесено в календарь Русской Церкви».

В чем -то схожая ситуация, по мнению отца Владислава, сложилась в нашей стране в 20-30-е годы. Тогда гонения на Церковь послужили почвой для нестроений внутри Нее. Эти нестроения очень скоро привели к многочисленным расколам. Но наряду с отколовшимися от Церкви «живоцерковниками», заслуживавшими безусловного осуждения как поправшие канонические устои Церкви, в расколе находились и так называемые «непоминающие», несогласные с позицией митрополита Сергия и отказавшиеся поминать его за богослужением. Этот раскол был вызван не личными заблуждениями или амбициями отколовшихся, а скорее разным видением адекватного реагирования на бедственную ситуацию в стране. Так как пострадавшие и расстрелянные были с той и с другой стороны, то необходимо было дать оценку разделениям, исходя из их причины, и решить вопрос о возможности причисления к лику святых тех убиенных, которые состояли в каком-либо из них. «Давая оценку разделениям, возникшим в нашей Церкви в 20-е гг., нельзя было ставить в один ряд обновленческий раскол, с одной стороны, и «правую оппозицию» - с другой. Обновленчество приобрело характер откровенного раскола в 1922 г., когда, захватив канцелярию Патриархии во время пребывания Предстоятеля Русской Церкви под арестом, группа священников, никем не уполномоченная, объявила о создании Высшего Церковного Управления (ВЦУ), включив в его состав только двух епископов по своему выбору, один из которых был под запрещением, тем самым оно нанесло предательский удар по Церкви. В дисциплинарной практике обновленцами был попран канонический порядок церковных установлений (многоженство священнослужителей, так называемый «белый» епископат). Все это не только в работах историков, но и на уровне авторитетных постановлений церковной власти получило однозначную оценку как квалифицированный раскол… В конце 1930-х гг. жертвами репрессий были и отдельные обновленческие деятели, но ведь в те годы погибли многие из тех, кто вообще никакого отношения к Православной Церкви не имел, погибали и сами недавние носители, и даже вожди, атеистической власти. Поэтому сделан был вывод о том, что ставить вопрос о возможной канонизации таковых лиц необоснованно. Аналогичный вывод сделан был и относительно других расколов: григорьевского и самосвятского. Но в своей дисциплинарной практике Священноначалие иначе, чем к обновленцам, относилось к присоединяемым из непоминающих: они принимались по покаянии в сущем сане. В действиях «правых» оппозиционеров, часто называемых «непоминающими», нельзя обнаружить явно злонамеренных, исключительно личных, предательских мотивов. Как правило, их действия обусловлены были по-своему понимаемой заботой о благе Церкви. Как хорошо известно, «правые» группировки состояли из тех епископов и их приверженцев среди священнослужителей и мирян, кто, не соглашаясь с церковно-политической линией назначенного святым митрополитом Петром Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита (потом Патриарха) Сергия, прекращал возношение имени Заместителя за богослужением и таким образом порывал каноническое общение с ним. После кончины митрополита Петра «непоминающие» не признали главой Церкви, Местоблюстителем Патриаршего Престола, митрополита Сергия, не признали законности избрания его Патриархом. Но когда Святейшим Патриархом избран был Алексий I, большинство из оставшихся в живых «правых» оппозиционеров (почти все они погибли в 30-е гг.) воссоединились со Священноначалием Русской Церкви. С учетом этих соображений сделан был вывод о возможности канонизации тех архиереев, клириков и мирян, кто пал жертвой репрессий, находясь в отделении от Заместителя Местоблюстителя, но не переставая признавать главой Церкви заточенного Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра и не пытаясь образовать иной, параллельный церковный центр».

Итак, критериями, которыми руководствуется Русская Церковь при канонизации святого, являются: безупречное исповедание православной веры, подвижническое житие, народное почитание, прижизненные и (или) посмертные чудеса и, в некоторых случаях, полное или частичное нетление мощей. Если речь идет о мученике, то к этому добавляется факт пролития крови за Христа.

Проблемы, с которыми пришлось столкнуться при подготовке канонизации новомучеников, осветил член Синодальной Комиссии по канонизации святых, игумен Дамаскин (Орловский) в своем докладе «Методология и практические особенности исследования подвига новомучеников и исповедников Российских». Когда речь заходила о расстреле действительно верующего и церковного человека, необходимо было выяснить всю совокупность обстоятельств его жизни и служения в Церкви. При тщательном исследовании архивно-следственных дел порой вскрывалось, что посаженный в тюрьму за исповедание веры и просидевший там довольно длительный срок, оказывался агентом НКВД, исполнявший функции слежения и доноса. «В советское время одной из форм борьбы государства с Церковью была вербовка под нажимом НКВД осведомителей, должных не только собирать информацию о происходящем в Церкви и передавать ее в НКВД, но и проводить внутри Церкви разрушительные мероприятия по указанию того же НКВД. Это ставит весьма сложные проблемы перед исследователями, так как НКВД старался скрыть своих сотрудников и не во всех случаях привлекал их в качестве свидетелей, чтобы не обнаружить их. По одним только материалам допросов не всегда возможно судить об истинном положении человека – исповедник он или предатель.

На протяжении 70 лет практически полностью лишенная коммунистическим режимом возможности проводить канонизации подвижников благочестия Русская Православная Церковь лишь в 1988 году во время празднования 1000-летия Крещения Руси смогла осуществить канонизацию девяти святых угодников Божиих. Однако первый подвижник из числа поименно прославленных новомучеников и исповедников Российских св. Патриарх Тихон был прославлен в 1989 году. При этом его прославление оказалось возможным осуществить тогда лишь в чине Первосвятителя, несмотря на то что святой Патриарх Тихон является исповедником, а, возможно, и новомучеником. Только послеа крушения в 1991 году коммунистического режима Русская Православная Церковь получила возможность совершенно свободно проводить канонизацию святых и прежде всего новомучеников и исповедников. В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви на основании постановления Поместного Собора 1917-1918 годов от 5 (18) апреля 1918 года установил «празднование Собора новомучеников и исповедников Российских 25 января (ст. ст.), а в случае совпадения сего числа с воскресным днем - в ближайший воскресный день после оного», и осуществил канонизацию семи новомучеников, среди которых были прославлены священномученики - митрополит Московский Владимир (Богоявленский) и митрополит Петроградский Вениамин (Казанский) и преподобномученица великая княгиня Елисавета.

В 1983 году было установлено празднование Собора Смоленских святых. По благословению Святейшего Патриарха Пимена, празднование определено совершать в воскресенье перед праздником в честь Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии (Путеводительницы). В 1986 году день памяти Собора Смоленских святых впервые включен в Православный календарь Русской Церкви.

Последовавшие за Архиерейским Собором Русской Православной Церкви почти два десятилетия стали временем, когда деятельность, связанная с канонизацией новомучеников и исповедников Российских, стала осуществляться в Русской Православной Церкви последовательно, целенаправленно и с большой интенсивностью. Церковно-административным органом, которому священноначалием Русской Православной Церкви было поручено разработать принципы подготовки и проведения канонизации новомучеников и исповедников Российских и осуществлять окончательную редакцию материалов к канонизации, поступавших на утверждение Святейшего Патриарха, Священного Синода и Архиерейского Собора, стала Синодальная комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви под руководством Высокопреосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, созданная на основе определения Священного Синода от 11 апреля 1989 года.

Деятельность Синодальной комиссии по канонизации святых, которая на протяжении 1990-х годов вела основную работу по собиранию и подготовке материалов к канонизациям новомучеников и исповедников Российских, подвизавшихся на всей канонической территории Русской Православной Церкви, способствовала постепенному появлению епархиальных комиссий по канонизации святых, в настоящее время действующих на постоянной основе во многих епархиях Русской Православной Церкви и несущих сейчас основную нагрузку по собиранию и предварительной подготовке материалов к канонизациям новомучеников и исповедников Российских. Поступающие из епархиальных комиссий по канонизации святых в Синодальную комиссию материалы подвергаются в ней окончательному исследованию и в случае вынесения членами Синодальной комиссии по этим материалам положительного заключения направляются Святейшему Патриарху или в Священный Синод для принятия решения о проведении канонизации. При этом для прославления того или иного подвижника в лике новомучеников и исповедников для местного (епархиального) почитания Святейшим Патриархом дается благословение правящему архиерею данной епархии, а для прославления того или иного подвижника в лике новомучеников и исповедников для общецерковного почитания выносится решение Архиерейского Собора.

В период, прошедший между Архиерейским Собором 1992 года, на котором были канонизованы первые семь новомучеников и исповедников, и Юбилейным Архиерейским Собором 2000 года, на котором был прославлен Собор новомучеников и исповедников, включивший в сонм своих подвижников 860 угодников Божиих, в Русской Православной Церкви были канонизованы для общецерковного почитания 12 подвижников благочестия, в том числе Патриаршие Местоблюстители митрополит Крутицкий Петр (Полянский) и митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский), протоиерей Иоанн Кочуров, а для местного почитания были канонизованы в епархиях 230 подвижников благочестия. Таким образом, общее число поименно канонизованных новомучеников и исповедников Российских в 2000 году составило 1097 человек. Однако главное значение этого периода для истории канонизации новомучеников и исповедников Российских заключалось прежде всего в том, что в это время в процессе изучения поистине необъятного количества материалов, связанных с жизнью и деятельностью многих тысяч погибших во время коммунистических гонений священнослужителей, монашествующих и мирян, были определены и четко сформулированы основополагающие принципы подготовки и проведения канонизаций новомучеников и исповедников Российских. Важнейшим в этом отношении документом стал разработанный Синодальной комиссией по канонизации святых доклад под названием «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской церкви в связи с церковными разделениями ХХ века», утвержденный на заседании Священного Синода 26 декабря 1995 года в качестве важнейшего документа, содержанием которого должны были руководствоваться в своей деятельности Синодальная и епархиальные комиссии по канонизации святых.

По отношению к последовавшим после 1921 года трем наиболее значительным периодам гонений 1922-1923, 1928-1934 и 1937-1941 годов у Синодальной комиссии по канонизации святых появилась возможность использовать значительное количество письменных источников, которые позволяли во многих деталях представить обстоятельства гибели тысяч жертв коммунистического террора из среды духовенства и активных мирян. В это время следственными органами ГПУ и НКВД уже осуществлялась подробная запись своих действий на протяжении всех этапов ведения дела от оперативной разработки до вынесения приговора, и постепенно в период 1990-х годов доступ к этим материалам для членов Синодальной и епархиальных комиссий по канонизации святых становился все более свободным. Значение и ценность материалов следственных дел несмотря на имеющие в них место попытки следователей фальсифицировать показания подследственных, заключаются в том, что скрепленные подписью находившегося под следствием христианина они становились свидетельством его позиции накануне кончины. В то же время в следственных делах содержались, как правило, многочисленные и разнообразные сведения биографического характера, позволявшие не только восстановить обстоятельства жизни самого подследственного, но и выявить круг знавших его людей, которые упоминались в материалах следственного дела в качестве свидетелей. Имея в виду особое значение материалов следственных дел для выявления возможности или невозможности проведения канонизации того или иного пострадавшего во время коммунистических гонений на Церковь христианина, Синодальная комиссия по канонизации святых пришла к выводу о том, что при подаче документов на канонизацию к житию мученика или исповедника необходимо прилагать копии всего комплекса материалов, которые составляют следственное дело: анкету арестованного, протоколы всех допросов и очных ставок, обвинительное заключение, приговор тройки, акт о приведении приговора в исполнение или другой документ, удостоверяющий время, место и обстоятельство смерти подследственного.

Прославление новомучеников обнаружило ряд проблем, обсуждаемых сегодня в церковных и научных кругах. Вопросы, поставленные прославлением новомучеников, могут со временем значительно повлиять на формирование проблемного поля истории Церкви в России, в чем-то изменить самовосприятие отечественной религиозной культуры. В качестве первой проблемы, поднятой в контексте почитания новомучеников, выделим утрату исторической памяти. Казалось бы, в начале 90-х гг. XX в. Русская православная церковь не обладала более актуальными символами, нежели образы новых мучеников; тем не менее в те годы парадоксальным обстоятельством было забвение боли минувших лет. Память о терроре, начавшемся уже в 1918 г., долгое время оставалась сокрытой и неинтегрированной частью общественного сознания. Верующим в конце XX в. еще только предстояло осмыслить феномен новомучеников, пройти своего рода «терапию памяти», разрушить те защитные механизмы, которые долгое время позволяли жить так, «как будто бы жертв не было».

На практике Русской Православной Церкви пришлось начать прославления новомучеников в лике святых для того, чтобы вернуть их имена в актуальное общественное сознание. По сравнению с традиционной ситуацией зарождения культа святых все оказалось «перевернуто». Прославлению не предшествовало продолжительное народное почитание умерших, наоборот, зачастую верующие узнавали о мученике только из акта канонизации. Протоиерей Владимир Воробьев в докладе о прославлении новомучеников подчеркнул, что на соборе в 2000 г. были канонизированы все российские новомученики, ведомые и неведомые, весь сонм пострадавших за Христа; дальнейшая работа по прославлению новомучеников в таком случае является лишь уточнением их имен. В старину местная канонизация святого означала, что епископат утверждает реально существующее местное народное почитание усопшего. Обратившись к истории данной традиции, Владимир Воробьев признал, что ныне в России местная канонизация нередко происходит в отсутствие всякого местного почитания и впервые учреждает память нового святого .

Образ новомученика XX в. еще только открывается современному человеку, встает проблема источников, процедур извлечения исторического знания. Подготовка канонизации 2000 г. породила трудноразрешимую проблему интерпретации документов, сформированных репрессивными органами СССР. Сегодня, когда многие материалы стали доступны исследователям, тексты следственных дел требуют особого источниковедческого подхода . Например, в некоторых следственных делах сохраняются показания арестованных об их участии в заговорах и преступлениях, скорее всего фантастических; подписи арестованных могут стоять под показаниями, содержащими обвинения в адрес близких к ним людей. Исследователь в некоторых случаях теряется в догадках, оговорили ли арестованные себя и близких под пытками, не были ли документы подделаны? Проблема заключается прежде всего в том, что во многих случаях следственные дела остаются единственным источником, освещающим арест и следствие по конкретному делу. Иногда следственное дело – даже единственный источник по истории конкретной группы верующих, при полном отсутствии писем или мемуарных свидетельств.

Впрочем, сложности с образом новомучеников, с интерпретацией имеющихся источников не ограничиваются только проблематикой следственных дел. Как выяснилось в последние годы, изучения требует также типология российских новомучеников и жертв репрессий XX в. К ним трудно применить традиционные агиографические схемы, восходящие еще к византийской эпохе; проблема заключается также и в том, что новомученики XX в. зачастую свидетельствовали не словом, но своим безмолвным присутствием в мире . Канонизация и храмовое почитание новомучеников ставит воп- рос о стилистике их церковных житий. Обсуждая критерии и характер будущей агиографии жертв антирелигиозного террора, священник Олег Митров выделил сотериологический принцип, который должен быть положен в основу работы агиографа. Образчики позднесредневековых византийских житий историк признал непригодными для свидетельства о святости новомучеников . Как бы то ни было, даже светские на первый взгляд воспоминания об известном священнике, мученически окончившем земную жизнь, создаются сегодня в России с сознательной или бессознательной ориентацией на многовековые традиции агиографии.

С проблемами типологии связаны и толкования терминов. Собор прославленных Церковью святых страдальцев именуется собором Новомучеников и исповедников. Казалось бы, термины сгруппированы неточно. На первом плане должны быть не мученики, но исповедники и апологеты веры, действовавшие в обстановке страданий и опасности, вне зависимости от того, были ли они убиты своими противниками; в противном случае в фокусе внимания оказывается насилие как таковое. И все же Церковь говорит именно о страдании и насильственной смерти святых. На фронте «эсхатологической» войны коммунистического режима с представителями «старого мира», с носителями ценностей исторической России, очень редко допускалось раскаяние врагов. Известные процессы по делам о церковных ценностях, так же как и более поздние закрытые процессы над деятелями Церкви, формально не касались доктринальной сути веры. Такой опыт мученичества вобрал в себя безвыходность, замкнутость и обреченность, как и в случае жертв нацистских концлагерей. Вероятно, отсутствие религиозного выбора значительно корректирует схематичный, знакомый нам по древнехристианским мартириям образ свидетеля веры. Канонизация и почитание новомучеников оттенили еще одну проблему, хотя и не относящуюся непосредственно к подвигу жертв XX в., но с ним соприкасающуюся. Речь идет о неизвестных святых, праведниках, которые были сокрыты в повседневности советского общества (некоторые из них со временем могли стать мучениками). Применительно к советскому периоду русской истории М. Михайлова предложила плодотворную метафору святости частной жизни . Таковая оказывалась единственной, кроме мученичества, формой святости, которую оставлял человеку государственный антирелигиозный террор. Верующий человек приводил в порядок тот маленький участок, который составлял сферу его личной ответственности. Очевидно, что в такой святости не было пафоса и идеологизации. Исследовательница подчеркнула ее реалистический характер, сумев найти удачный образ, почерпнутый из церковной традиции: новая святость, как бы растворенная в повседневности, была верна Животворящему Кресту.

Осуществляя исследование общих вопросов канонизации, Комиссия опубликовала историко-богословский очерк «К канонизации новомучеников Российских» (М., 1991), разработала темы «О порядке канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви на епархиальном уровне» , «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями XX в.» . Необходимость восстановить единую каноничную практику прославления местночтимых святых вызвана, во-первых, недостатками установления соборных памятей, во-вторых, тем, что в епархиях, согласно решению Архиерейского Собора, проходившего 31.03 – 4.04.1992, и определению Священного Синода от 25.03.1991, начали создаваться епархиальные комиссии, которые должны были собирать материалы о жизни и подвигах как местночтимых святых, так и мучеников и исповедников веры XX в. Вопросы канонизации местночтимых святых обсуждались на заседаниях Свящ. Синода 22.02, 25.03 и 1.10.1993. В заседании 1 окт. Свящ. Синод определил: «Епархиальная комиссия собирает сведения о жизни, подвигах, чудотворениях и почитании в народе... подвижника. Составляется его житие и текст деяния о причислении его к лику святых, пишется его икона. Составляются богослужебные тексты, которые передаются на рассмотрение синодальной Богослужебной комиссии. Затем эти материалы пересылаются в Синодальную комиссию по канонизации. После рассмотрения в Синодальной комиссии материалов, присланных епархиальным архиереем, при наличии достаточных оснований для канонизации Святейший Патриарх благословляет причислить к лику святых местночтимого подвижника веры и почитание его в пределах данной епархии, о чем сообщается заинтересованной епархиальной власти. Канонизация местночтимого святого совершается епархиальным архиереем в установленном в Русской Православной Церкви порядке. Имена прославленных местночтимых святых не вносятся в общецерковный календарь, и служба им не печатается в общецерковных богослужебных книгах, а публикуется отдельным изданием на местах. Во избежание стихийности в канонизации местночтимых подвижников, ранее вошедших в соборные памяти, но не канонизированных постановлением Поместного или Архиерейского Собора, вопрос об их канонизации следует решать в том же порядке. В случае, если почитание местного святого выходит за пределы данной епархии, то вопрос о его общецерковной канонизации выносится на суждение Святейшего Патриарха и Священного Синода после изучения в Синодальной комиссии. Окончательное решение об общецерковном почитании принадлежит Поместному или Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви. Между заседаниями таковых Соборов вопрос может решаться на расширенном заседании Священного Синода с учетом мнения всего епископата Русской Православной Церкви. Именно эти принципы должны определять деятельность епархиальных канонизационных комиссий в вопросах канонизации местночтимых святых» . В дополнение к этому определению необходимо иметь в виду ответы Комиссии по канонизации на ряд вопросов, связанных с местным почитанием святых, которые поставил еп. Владимирский и Суздальский Евлогий, в частности: «Когда имеются тропарь и кондак местночтимому подвижнику, составленные в прошлом, что следует совершать – панихиду или молебен, особенно в день его памяти?», «Если имеются тропарь и кондак местночтимому подвижнику, составленные в прошлом, то нужно провести исследование, являются ли эти тропарь и кондак следом установленного в прошлом местного его почитания как святого. Если же в этом убедиться невозможно, то ему следует совершать панихиды без употребления имеющихся тропаря и кондака» . Т. о., к концу 1993 г. Комиссия по канонизации восстановила порядок канонизации местных святых XI–XVII вв., принятый Поместным Собором 1917–1918 гг. К этим положениям необходимо, однако, сделать некоторые дополнения, которые можно рассматривать как одно из направлений ближайших работ по вопросам канонизации.

Трагические исторические обстоятельства, вызвавшие столь глубокие конфликты между представителями русской церковной иерархии в конце 1920-30-х годов, их взаимные подчас богословски и канонически необоснованные слова и действия по отношению друг к другу, по амнению Синодальной комиссии по канонизации святых, не дают оснований ставить возможность канонизации праведно проживших свою жизнь и принявших мученическую кончину священнослужителей и мирян в зависимость от их отношения к политике Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. Исходя из этого, в период подготовки Юбилейного Архиерейского Собора 2000 года Синодальная комиссия по канонизации святых изучала для представления на рассмотрение Собора материалы к канонизации новомучеников и исповедников независимо от того обстоятельства, являлись ли они сторонниками или противниками митрополита Сергия. Именно поэтому в сонме святых новомучеников и исповедников Российских присутствуют как сохранявшие каноническое единство с митрополитом Сергием священнослужители и миряне, так и разорвавшие с ним каноническое и даже евхаристическое общение представители церковной иерархии и церковного народа, связанные со всеми упомянутыми выше направлениями движения «непоминающих».

Важнейшей особенностью гонений на Церковь являлось то обстоятельство, что арестовывавшиеся в 1920-30-е годы священнослужители и миряне обвинялись, как правило, в политических преступлениях и на следствии от них крайне редко требовали прямого отречения от Христа или конкретного отказа от церковного служения. Главной целью следователей было всеми средствами, в том числе и жесточайшими физическими и моральными истязаниями, заставить свои жератвы признать возводимые на них политические обвинения, назвав при этом как можно больше имен соучастников якобы совершавшихся ими преступлений. Поэтому не способность арестованного христианина исповедовать на следствии устами свою верность Христу, а его способность удержаться под пытками от признания инкриминировавшегося ему мнимого преступления и соучастия в нем невинных людей следует рассматривать как исполнение христианином своего главного нравственного долга перед Христом в условиях гонений этого периода времени. Именно на основании этого критерия Синодальная комиссия по канонизации святых оценивала возможность представления к канонизации тех или иных материалов, касавшихся погибших и репрессированных священнослужителей и мирян. Естественно, что в случаях, когда тот или иной даже впоследствии погибший священнослужитель или мирянин являлся секретным сотрудником органов ГПУ-НКВД или активно сотрудничал со следствием даже под предлогом исполнения своего патриотического долга перед советской Родиной, вопрос о возможности их канонизации Синодальной комиссией даже не рассматривался.

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 и процесс канонизации

В истории канонизаций совершенно уникальное место занял Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года. На соборном заседании 14 августа председателем синодальной Комиссии по канонизации святых митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием (Поярковым) были представлены доклад и материалы к прославлению российских новых мучеников и исповедников 20 века и других подвижников веры и благочестия. Доклад митрополита Ювеналия состоял из трех частей, в первой речь шла о соборном прославлении новых мучеников и исповедников для общероссийского почитания, причем в Собор новомучеников предлагалось внести также имена ранее местно прославленных подвижников. После обстоятельной дискуссии Юбилейный Собор единогласно принял решение прославить для общего церковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских 20 века, поименно известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу. К Собору причислен и ряд ранее местночтимых святых мучеников и исповедников, общим числом 1154. В результате этой соборной канонизации сонм новопрославленных русских святых, по меньшей мере, троекратно превзошел число русских святых, канонизированных ранее за всю историю Русской Церкви, что сделало Архиерейский Собор 2000 года беспримерным событием в истории Церкви.

Юбилейный Собор РПЦ, проходивший в августе 2000 года в Москве по количеству и важности затронутых проблем претендует на значительно место в оценке русской церковной истории. Заседания Собора проходили с 13 по 16 августа 2000 года в зале церковных Соборов храма Христа Спасителя. В работе Архиерейского юбилейного Собора участвовали 144 архипастыря. Председатель синодальной Комиссии по канонизации святых митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) представил доклад о прославлении Новых Мучеников и Исповедников Российских XX в., а также подвижников веры и благочестия, подвизавшихся в разные исторические эпохи, особо в докладе говорилось о прославлении императора Николая II и других Царственных Мучеников. После обстоятельной дискуссии Архиерейский юбилейный Собор единогласно принял решение прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор Новомучеников и Исповедников Российских XХ в., поименно известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу. С включением в Собор новомучеников ранее канонизированных местночтимых подвижников число прославленных новомучеников и исповедников составило более 1200; в результате соборной канонизации сонм русских святых по меньшей мере троекратно превзошел число русских святых, канонизированных ранее за всю историю Русской Церкви.

Одной из важнейших проблем, которую должна была разрешить Синодальная комиссия по канонизации святых в период подготовки прославления Собора новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Юбилейном Соборе 2000 года, стала проблема возможности канонизации жертв коммунистических гонений на Церковь, принадлежавших в 1920-30-е годы к группам духовенства, участники которых подверглись церковным прещениям со стороны св. Патриарха Тихона и Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия (Страгородского).

Все лица, пострадавшие в годы гонений, реабилитированы на основании следующих правовых актов: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 г. "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов" , Указ Президента СССР от 13 августа 1990 года "О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов" , Закон РСФСР от 18.10.1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" , Указ Президента Российской Федерации №378 от 14.03.1996 года "О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий", где в пункте 2 в частности говорится: "Генеральной прокуратуре РФ совместно с ФСБ РФ, МВД РФ осуществить реабилитацию граждан России, которые были необоснованно обвинены в политических, государственных и уголовных преступлениях, лишились свободы, подвергались иным лишениям и ограничениям прав в связи с их религиозной деятельностью и убеждениями". Т.о. власть признала их невиновность, но из этого еще нельзя заключить, что все они могут быть канонизованы. Дело в том, что лица, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах. Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна - добиться любыми способами признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергли свою причастность к такой деятельности, не признавали ни себя, ни своих близких и знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое зачастую проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних. Члены Комиссии не нашли оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что они пострадали. Малодушие, проявленное ими в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация - это свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает Церковь Христова своих чад.

В 2000 году был отстроен Храм Новомучеников и исповедников Российских построен в новом микрорайоне города Смоленска на улице 25 сентября. Сюда на Престольный праздник – первое воскресенье после 7 февраля День памяти святых Новомучеников и исповедников Российских приезжает много паломников. В Соборе Смоленских святых прославляются угодники Божии, родившиеся и жившие на Смоленщине, а также родившиеся на Смоленской земле, но совершавшие подвиги благочестия и спасения в других землях нашего Отечества.

В период времени, прошедший между Юбилейным Архиерейским Собором 2000 года и Поместным Собором 2009 года, благодаря продолжавшейся активной деятельности Синодальной комиссии по канонизации святых Собор новомучеников и исповедников Российских увеличился еще на 668 поименно прославленных подвижников благочестия. Однако этот же период стал временем, когда в деятельности как Синодальной, так и епархиальных комиссий по канонизации святых стали возникать все более ощутимые трудности, связанные с ограничением доступа церковных исследователей к материалам ГПУ-НКВД-МГБ, которые находятся в архивах центральных и областных управлений Федеральной службы безопасности и которые имеют первостепенное значение для подготовки канонизаций новомучеников, являвшихся жертвами советских спецслужб. К сожалению, определенно наметившаяся в должностных инструкциях для сотрудников архивных учреждений ФСБ тенденция, направленная на затруднение, а порой и на полный запрет работы исследователей судеб жертв политических репрессий в настоящее время продолжает усиливаться и в ряде случаев практически парализует деятельность большинства комиссий по канонизации В 2000-е комиссия продолжила работу по изучению подвигов лиц на предмет их включения в состав сонма прославленных святых. Совокупное количество канонизаций за 1990-е и 2000-е годы кратно превысило все канонизации в Русской Церкви за всю предшествующую историю.

9 августа 2001 правительство Московской области приняло постановление № 259/28 об объявлении бывшего секретного объекта НКВД – КГБ, действовавшего с конца 1930-х и до начала 1950-х, «Бутовский полигон» в Ленинском районе, Государственным памятником истории . Согласно архивным данным ФСБ, только в период с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 на Бутовском полигоне были убиты 20 тысяч 765 человек; из них 940 – священнослужители и миряне Русской Церкви . По оценкам историков, в период с 1917 по 1941 год было убито 130 тыс. священнослужителей. Все они приняли мученическую смерть

При принятии решений о прославлении в лике «новомучеников» руководство РПЦ восприняло в целом принципы, выработанные ранее в Русской зарубежной церковью, восходящие к трактовке бежавшего из СССР протоиерея Михаила Польского, который, исходя из признания «советской власти» в СССР по существу антихристианской, полагал мучениками в России всех православных христиан, убиенных представителями государственной власти СССР ; притом, согласно такой трактовке, христианское мученичество смывает с человека все ранее бывшие грехи . Такое толкование мученичества отличается от традиционного понимания, предполагающего добровольное принятие смерти (казни) за отказ отречься от Христа: подавляющее большинство «новомучеников» было репрессировано органами государственной власти СССР в установленном законом порядке по политическим и социальным статьям Уголовного кодекса.

17 февраля 2009 года член комиссии по канонизации игумен Дамаскин (Орловский) заявил, что, начиная с 2000 года государственные власти изымают и засекречивают из архивов документы, связанные с тайными агентами ОГПУ, что существенно затрудняет всестороннее выяснение обстоятельств жизни людей, которые могут быть канонизированы как новомученики и исповедники; тогда же митрополит Ювеналий заявил: «Нам сейчас, конечно, трудно: для нас закрываются государственные архивы, но мы верим, что новомученики востребованы народом и, несмотря на все трудности, мы нуждаемся в их благодатном окормлении.»

В заседании Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 марта 2011 года было заслушано прошение митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия об освобождении его от должности председателя Синодальной комиссии по канонизации святых (журнал №18). За истекший период на основании трудов комиссии, действовавшей под бессменным председательством митрополита Ювеналия, к лику святых Русской Православной Церкви были причислены 1866 подвижников благочестия, в том числе 1776 новомучеников и исповедников Российских.

2 февраля 2011 года Архиерейский Собор принял документ «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших». Священный Синод удовлетворил прошение митрополита Ювеналия и выразил ему глубокую благодарность за плодотворные труды на должности председателя Комиссии. Новым председателем Синодальной комиссии по канонизации святых назначен епископ Троицкий Панкратий, викарий Московской епархии, наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря.

Основные направления исследований о почитании новомучеников, появившихся после канонизации последних, так или иначе выводят на проблему уникального в событиях церковной истории XX в. Можно с уверенностью предположить, что в XXI в. в русской православной религиозной культуре продолжится освоение смысловых полей и значений, порожденных опытом религиозной жизни ушедшего XX в. Обсуждение российского опыта жертвенности и святости способно открыть перед богословами и учеными-историками новые перспективы развития как христианской мысли, так и церковной историографии.

Изъяли мощи

Июньским вечером к Введенскому женскому монастырю в Иванове подъехала скромная черная машина. Из нее вышел игумен Дамаскин (Орловский), секретарь Синодальной комиссии по канонизации Русской православной церкви, который привез мощи святого Владимира Лежневского, умершего на Соловках в 1931 году. Но ни монахини, ни их духовник, архимандрит Амвросий, в тот вечер особой радости по поводу прибытия новой святыни не испытали. Мощи приехали из Москвы вместе с бумагами из Патриархии, которые предписывали изъять из монастыря останки другого исповедника — святителя Василия Кинешемского. Мощи очень почитаемого в Иванове святителя Василия хранились в монастыре с самого его открытия в 1993 году.

В последний раз сестры собрались на молебен у мощей, отслужили его наскоро: московские гости явно торопились. Раку открыли, игумен Дамаскин с помощницей вынесли мощи из храма и погрузили в багажник своего автомобиля. Тем же вечером машина уехала обратно в сторону Москвы. Один из ивановских церковных управленцев, руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Иваново-Вознесенской епархии игумен Виталий (Уткин) сразу сделал запись в своем твиттере, из которой следует, что мощи были вывезены по личному благословению Патриарха, а представители Иваново-Вознесенской епархии при изъятии не присутствовали. «Игумен Дамаскин с мощами святителя Василия покинул пределы Ивановской области с тем, чтобы доставить святыню в то место, которое будет для нее определено Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом», — закончил свою запись Уткин. С тех пор ни монахиням, ни другим жителям Иванове о судьбе святыни ничего не известно.

Стерли из календаря

Спустя три месяца, в сентябре, преподаватель Московской Духовной Академии священник Федор Людоговский купил свежеизданный календарь Московской Патриархии на 2013 год. Отец Федор, будучи специалистом по богослужебным текстам, каждый год по заказу небольшого издательства делает свою версию календаря с добавлением чтений из Священного Писания на каждый день. Так же поступают многие церковные и околоцерковные издательства: берут за основу официальный календарь, выпущенный Патриархией, и делают разные вставки — проповеди, картинки, рецепты постных блюд. Официальный календарь — расписание богослужебной жизни всей Русской православной церкви на год.

«Я открыл календарь, — рассказывает отец Федор, — и понял, что по сравнению с моей прошлогодней сеткой чего-то не хватает. Отсутствовали имена многих святых новомучеников, хотя в целом в представлении святых XX века произошли изменения к лучшему. В общем алфавитном указателе святых в приложениях к календарю я исчезнувших имен тоже не нашел».

Отец Федор написал о своем открытии в сообщество «Устав» на сайте livejournal.com, где собираются специалисты по церковному праву и богослужению. Так факт исчезновения из святцев Русской православной церкви нескольких десятков имен святых стал известен специалистам. Сотрудники календарного отдела Издательства Московской Патриархии, которые тоже участвуют в дискуссиях на «Уставе», сразу опровергли предположение о техническом сбое. По их словам, все сведения о новомучениках внесены в календарь строго в соответствии с документами, которые им передали из Синодальной комиссии по канонизации. Спустя несколько дней на «Уставе» был опубликован сводный список «потерь» — 36 имен. Самым почитаемым и известным из вычеркнутых святых оказался Василий Кинешемский.

Святитель Василий

Биография епископа Василия (в миру — Вениамина Сергеевича Преображенского) поначалу строилась довольно типично для духовного сословия. Родился в семье священника провинциального города Кинешмы в 1876 году, окончил там духовное училище, Костромскую семинарию и Киевскую академию. Занимался богословием, преподавал в Воронежской семинарии.

Затем начинается интересное: в 1910-1911 годах жил в Англии, где изучал современные европейские языки. Там он попал на лекцию основателя скаутского движения Роберта Баден-Пауэлла, которая произвела на него столь сильное впечатление, что, вернувшись в Россию, он устроился работать в гимназию — сначала в Миргороде, потом в Москве — и закончил педагогический институт. В 1914 году он еще раз съездил в Англию специально для изучения скаутизма, побывал в летних лагерях. После этой поездки начал работать над книгой «Бой-скауты. Руководство самовоспитания молодежи по системе “скаутинг” сэра Роберта Баден-Пауэлла применительно к условиям русской жизни и природы», которая вышла в 1917 году. «Необходимость воспитания воли и моральных эмоций особенно остро чувствуется в русском обществе, и все попытки, идущие в том направлении, заслуживают самого серьезного внимания, как бы ни были они несовершенны», — написано в этой книге.

Революцию он встретил в Москве и был настолько ею потрясен, что ушел с должности преподавателя и уехал в родную Кинешму. Там он прислуживал в храме у своего старого отца и преподавал детям Закон Божий. В 1920 году в возрасте 45 лет он стал священником, вскоре его постригли в монашество с именем Василий и еще через год рукоположили в епископа Кинешемского.

Дальше начинается житие. Отказался от всякой собственности, жил в бане, спал на голом полу, положив под голову полено, проповедовал, исповедовал и помогал. Когда в Ивановскую область стали привозить детей из голодающего Поволжья, сказал в проповеди: «Вскоре наступят праздничные дни пасхального торжества. Когда вы придете от праздничной службы и сядете за стол, то вспомните тогда о голодающих детях». По свидетельствам очевидцев, многие крестьяне усовестились и приняли детей в свои семьи.

Дальше биография вновь становится типичной: епископ Василий разделил судьбу большинства архиереев Российской православной церкви. В 1923 году его в первый раз сослали — в Зырянский край на два года. Кратковременные возвращения на свободу чередовались со ссылками и отсидками и сопровождались назначениями в новые епархии (он успел побывать епископом Вязниковским, викарием Владимирской епархии, и Ивановским). К началу войны на свободе оставалось всего четыре православных архиерея, и епископ Василий не входил в их число. В ссылках он тайно совершал богослужения и даже организовывал подпольные кружки по изучению Евангелия. Во время войны побывал в Ярославской тюрьме, московской внутренней тюрьме НКВД и Бутырке. Умер в 1945 году в селе Бирилюссы Красноярского края.

Прошло 40 лет, и в 1985 году молодой священник Амвросий (Юрасов), служивший в селе Жарки Ивановской епархии, получил письмо. «Однажды мне передали письмо — треугольничек, прошитый по периметру на машинке, то есть строго секретное, — от человека, который был иподиаконом у епископа Василия и знал, где он похоронен, — рассказал архимандрит Амвросий, — и мы с отцом Дамаскином (Орловским) поехали в Красноярск, где в ссылке умер святой Василий. За 40 с лишним лет на могиле выросло огромное сибирское дерево и оплело корнями гроб, оно его не отдавало. Пришлось вырубить это дерево. Тело почти целиком сотлело, но остались почерневшие кости рук, ног и светлый череп. Останки мы перенесли сперва в Москву, а потом, когда у нас открылся Введенский монастырь, в Иваново. Я сфотографировал в Салониках раку святых, которая мне понравилась, и такую же деревянную резную раку нам сделали здесь. Я сам клал и мощи, и архиерейское облачение в эту раку. У нас была бесноватая Варвара, так когда мы клали мощи, она упала, кричала, и бес из нее вышел. Она и сейчас еще жива. Многие люди приходили, просили молитв святителя Василия и получали пользу».

В том же 1993 году епископа Василия Кинешемского признали местночтимым святым Ивановской епархии, а в 2000 году, когда был канонизован собор новомучеников и исповедников российских, — общероссийским святым.

Но у некоторых историков оставались сомнения в его святости. Церковный писатель и историк Павел Проценко в 2003 году опубликовал в газете «НГ-Религии» исследование, в котором утверждает, что существуют четыре редакции официального жития святителя Василия, подписанные одним автором — игуменом Дамаскином (Орловским). В каждой следующей версии образ святителя становится все более гладким и менее противоречивым.

Так, известно, что епископ Василий был убежденным «непоминающим», то есть открытым противником декларации митрополита Сергия (Страгородского) 1927 года о лояльности советской власти. Движение «непоминающих», возглавляемое очень авторитетными иерархами, несмотря на гибель почти всех своих лидеров, просуществовало до конца 1940-х годов. Из этой среды подпольных и потому свободных общин вышли, например, мать и тетя протоиерея Александра Меня. В первой версии жития принадлежность святителя Василия к «непоминающим» упомянута, а в третьей версии написано, что его община приняла «Декларацию».

Но самая неоднозначная история касается последнего ареста в 1943 году. Проценко пишет: «Из варианта IIВ (вторая версия жития от 1993 г. — Прим. К.Л. ) следует, что он не просто был сломлен на следствии, но оговорил многих верующих, считавших его своим духовным руководителем. Он не только признал измышления следователей в создании им антисоветской организации (тогда вина падала бы на него одного), но и назвал имена конкретных ее “участников” и состав их мнимых “преступлений”». В оправдание епископ Василий говорил, что «от Бога отречься не требовали» и что он назвал только те имена, которые следствие уже знало.

В более поздних вариантах жития опущен факт оговора людей, а самооговор объясняется тем, что епископ не выдержал «пытку голодом на фоне немощей и болезней старости». По версии историка, подтверждаемой архивными документами, епископ выдал на следствии арестованную с ним в один день Ираиду Тихову — активную сторонницу «непоминающих», которая дала ему приют в своем доме в селе Котове под Угличем, где епископ Василий поселился, выйдя в очередной раз на свободу перед самой войной. Ираида Тихова, помогавшая ему в организации религиозных кружков, виновной себя не признала и на основании показаний епископа получила пять лет лагерей.

Архимандрит Амвросий все равно верит, что «святитель Василий — святой. Мало ли у кого какие ошибки были в жизни. Он же покаялся. Есть посвященные ему храмы, некоторые приняли монашество с его именем, наши матушки в монастыре как молились ему, так и молятся, так что он во святых».

Канонизации в России

Первыми русскими святыми были князья-страстотерпцы Борис и Глеб. От крещения Руси до упразднения патриаршества при Петре I было канонизировано около 300 святых. За двести лет синодального периода в Российской православной церкви совершено всего пять канонизаций, но еще семерых святых Синод прославил при Николае II. Самая известная николаевская канонизация — прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году, когда император настоял на причислении старца к лику святых вопреки мнению большинства членов Синода и самого обер-прокурора Константина Победоносцева.

При советской власти появление новых святых долгое время было невозможно. Однако, когда советское правительство стало использовать Церковь в международных отношениях, было разрешено канонизировать «внешнеполитических» святых — Германа Аляскинского и Николая Японского. В 1987 году начинается подготовка к празднованию тысячелетия крещения Руси, и тогда же была создана историко-правовая группа при комиссии по проведению юбилейного празднования. Эта группа под руководством митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) подготовила канонизацию девяти святых, среди которых Андрей Рублев, Максим Грек, Феофан Затворник, блаженная Ксения Петербургская. После празднования группа преобразована в постоянно действующую Комиссию по канонизации святых при Священном Синоде. Митрополит Ювеналий возглавлял ее до 2011 года.

Новые мученики

В 1942 году НКВД СССР по поручению Политбюро принял «необходимые меры к обеспечению издания Московской Патриархией книги-альбома “Правда о религии в СССР” в соответствии с представленным планом». Это был один из контрпропагандистских ходов в ответ на разыгрывание немцами религиозной карты на оккупированных территориях. В этом издании Московской Патриархии написано: «За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти».

Этой официальной позиции Русская православная церковь, получившая в рамках той же сталинской контрпропагандистской кампании возможность избрать Патриарха и открыть учебные заведения, придерживалась все годы советской власти: гонений на верующих в СССР не было. «Непоминающие» и многие другие группы верующих остались за границами легальности, но после смерти Патриарха Сергия значительная их часть постепенно выходила из подполья и видимым образом сливалась с официальной Церковью. Исповедники, выжившие после допросов и многих лет лагерей, передавали свой опыт. Знаменитые старцы, к которым в 1960-1980-е годы были настоящие паломничества как интеллигентов и хиппи, так и совершенно простых людей, — Иоанн (Крестьянкин), Павел (Груздев), Таврион (Батозский), — сами прошли через лагеря. Множество монахов разоренных монастырей жили в миру и работали кто в семьях советской интеллигенции нянями (очень достоверный образ такой няни-монахини Василисы в «Казусе Кукоцкого» Людмилы Улицкой совпадает с рассказом сына музыкального критика Андрея Золотова о своей няне Татеньке, хотя хронологически Золотов написал свои воспоминания о жившей в его семье дивеевской монахине уже после выхода романа), а кто — в советских НИИ (например, монахиня в миру Игнатия (Пузик) из общины Высокопетровского монастыря была доктором биологических наук, занималась исследованиями туберкулеза, а дома тайно писала книгу «Старчество в годы гонений», чтобы сохранить память о своем наставнике — преподобномученике Игнатии и уникальной общине, которую он создал и окормлял в 1920-1930-е годы). Устное предание о святости, проявленной в годы красного террора и репрессий, сохранялось и в семьях духовенства. Священнические роды не были уничтожены под корень: Правдолюбовы, Соколовы, Амбарцумовы хранили память о пострадавших дедах, надеялись узнать обстоятельства их гибели.

Вместе с царской семьей к святым причислили католика Алоизия Труппа и лютеранку Екатерину Шнейдер.

Саму идею того, что погибшие при советских гонениях могут быть канонизованы, привезли из-за границы вместе с «тамиздатом». В эмигрантской среде циркулировали как воспоминания и реальные свидетельства, так и мифы о преследованиях верующих. Уже в 1925 году в Париже была издана «Черная книга (“Штурм небес”). Сборник документальных данных, характеризующих борьбу советской коммунистической власти против всякой религии, против всех исповеданий и церквей» Александра Валентинова. Священник Михаил Польский, с 1921 по 1930 год побывавший и в Соловецком лагере особого назначения, и в ссылке в Зырянском крае, ухитрился не только сбежать из заключения, но и выехать из СССР через персидскую границу. Оказавшись за границей, он присоединился к Русской зарубежной церкви (РПЦЗ) и написал труд «Новые мученики российские». Этот двухтомник, изданный в Джорданвилле в 1949-м (первый том) и 1957-м (второй том), стал одним из бестселлеров религиозного тамиздата в СССР. Польский на основе вывезенных им из СССР воспоминаний, устных свидетельств и разрозненных публикаций в зарубежных изданиях реконструировал судьбы нескольких десятков известных ему церковных людей, погибших в основном в Гражданскую войну и самом начале репрессий. Уже в 1977 году в Париже была издана книга религиозного диссидента Льва Регельсона «Трагедия Русской Церкви. 1917-1945 год», к которой прилагалась обширная летопись. Книга Регельсона писалась в СССР, поэтому он и его помощники не только собирали устные рассказы, но и работали в доступных архивах (в основном — архивах духовных академий в Загорске и Ленинграде).

На основе данных, собранных в этих книгах, мемуаров и других разрозненных сведений РПЦЗ в 1981 году канонизировала царскую семью, Патриарха Тихона и собор новомучеников. При этом не было формализовано, кто именно входил в состав этого собора. Вместе с царской семьей к святым причислили всех пострадавших с нею слуг, включая католика Алоизия Труппа и лютеранку Екатерину Шнейдер, — что особенно примечательно, учитывая жесткую антиэкуменическую позицию Зарубежной церкви. Жесткий противник митрополита Сергия, лидер «непоминающих» митрополит Иосиф (Петровых) упоминается как святой мученик в каноне РПЦЗ и сегодня, после объединения с Московским Патриархатом.

В СССР в 1960-1980-х годах, как видно по книге Регельсона, тоже тайно собирали сведения и документы о верующих, погибших и пострадавших во время гонений. Профессор математики, один из первых программистов советских систем управления базами данных Николай Емельянов искал и обрабатывал информацию о расстрелянных и пострадавших по религиозным статьям. В начале 90-х, как только Церковь получила доступ к архивам КГБ и стало возможно формализовать сведения и получить фотографии, он создал базу данных «За Христа пострадавшие», в которую теперь входит 34 000 биографических справок. Так называемое «народное почитание» новомучеников, необходимое условие для официального признания святости, тоже возникло еще при поздней советской власти. Особенно чтили царскую семью — даже ездили в паломничества в Свердловск, где еще был цел дом Ипатьева.

Поэтому в начале 90-х, несмотря на еще остающуюся двусмысленность официальной позиции Патриархии, комиссия по канонизации начала подготовку к прославлению новомучеников и исповедников. Свою роль здесь сыграла и личная позиция Патриарха Алексия II, который вырос в эмигрантской среде, участвовал в Российском студенческом христианском движении в Эстонии и с детства знал о гонениях. Первыми канонизированными новомучениками стали Патриарх Тихон и великая княгиня Елизавета.

ОГПУ — источник правды

Стандартные требования, которым должен соответствовать кандидат в святые, — праведное житие, безукоризненная православная вера, народное почитание, зафиксированные чудотворения и, если есть, нетленные мощи. Большинство канонизированных святых не проходят по одному или сразу нескольким из этих пунктов. Зато они обладают другими, с трудом поддающимися формализации, приметами особой благодати, полученной от Бога. У католиков эта благодать называется «харизмой святости», православные иногда говорят о «даре святости». Святой не безгрешен, но приближен к Богу, «обо́жен».

После того, как Синод, Архиерейский или Поместный собор утверждает канонизацию человека, по нему в последний раз служится панихида как по умершему христианину, потом зачитывают акт о канонизации и служат молебен. С этого момента к нему можно обращаться в молитвах. Разумеется, не комиссия по канонизации и не Архиерейский собор решают, свят человек или нет, хотя считается, что чудотворения или нетленность мощей доказывают, что человек спасен в будущей жизни, а потому может служить примером и помогать живущим. Архимандрит Амвросий признает: «В канонизации есть опасность: человек может еще нуждаться в церковной молитве об упокоении, а мы со своей поспешностью можем человека канонизовать и принести ему вред. Ведь святому не нужна канонизация: он и так свят. Это мы нуждаемся в его молитвах».

Мученики — христиане, погибшие за Христа, — всегда относились к особой категории святых. В католицизме, где процедура канонизации имеет несколько ступеней и предельно формализована, мученики — единственная категория святых, для канонизации которых не обязательны засвидетельствованные чудотворения. Сама их смерть признана чудом. В православной традиции мучениками называются святые, умершие за веру до падения Константинополя. Преимущественно это христиане первых веков, погибшие при гонениях в Римской империи, с которых и начался культ мученичества. Большинство самых известных и почитаемых святых — мученики: Татьяна, Варвара, Екатерина, Вера, Надежда, Любовь и мать их София и так далее. Пострадавших за веру после 1453 года принято называть новомучениками. В Греции канонизировано несколько тысяч новомучеников (по именам известны около двухсот), убитых турками за несколько веков.

В России собор новомучеников канонизирован в 2000 году на Архиерейском соборе вместе с царской семьей. Тогда поименно было канонизовано 860 святых, дела которых в комиссии по канонизации были готовы к этому моменту. К концу 2011 года в православном календаре значилось уже 1774 имени новомучеников.

Одним из древнейших типов житийной литературы были «мученические акты» — записи римских властей, где они фиксировали поведение христиан и слова, сказанные ими перед казнью. Для канонизации не обязательно нужны свидетельства единоверцев. Палачи тоже могут быть свидетелями святости. И все-таки римские мученики были известны народу, их казнь была публичной, а их тела, как правило, погребали в катакомбах — то есть местоположение мощей было точно определено.

Русских новомучеников убивали тайно, их останки закопаны в расстрельных рвах по всей стране, и только непосредственные убийцы были свидетелями их смерти. В архивах ФСБ хранятся приговоры, протоколы, дела оперативной разработки — именно эти бумаги стали основным источником сведений для комиссии по канонизации. Когда епархии подавали в комиссию документы на канонизацию святого, помимо его жития они прикладывали максимальное количество архивных копий: анкету арестованного, протоколы допросов и очных ставок, обвинительное заключение, приговор тройки, акт о приведении приговора в исполнение. Члены комиссии делали выводы о биографии предполагаемого мученика, характере и круге общения, взглядах и поведении на следствии, по бумагам, вышедшим из под пера сотрудников ГПУ—ЧК—НКВД. Потому что других источников в большинстве случаев просто не было.

Один из главных критериев — поведение на следствии. При чтении житий новомучеников остается странное ощущение: нечеловеческая жестокость и встречная стойкость, но часто ни слова о вере. В чистом виде мученической смерти, которой можно было избежать, отрекшись от Христа, смерти как следствия собственного выбора, удостоились единицы.

Сразу после революции и во время Гражданской войны духовенство истребляли не за веру в Бога, а как одно из эксплуататорских сословий, которое должно было исчезнуть. Помещиков убивали только за то, что они помещики, купцов — за то, что они купцы, казаков — за то, что они казаки. Интеллигентов и офицеров, не пошедших на службу Советской власти, — за то, что не пошли. А был ли кто-то из них благочестив или нет, большевиков совершенно не интересовало.

Первый из зверски растерзанных священнослужителей, один из самых влиятельных архиереев дореволюционной России, митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский) был убит в 1918 году как представитель власти: так же могли порешить губернатора или генерала. А другой канонизированный архиерей, убитый в 1922 году, митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), напротив, очевидный пример мученической гибели за веру: противостоял обновленческому расколу (инициированной большевиками попытке создать альтернативную «советскую церковь»), вины на следствии не признал, в своем последнем слове доказывал невиновность других арестованных по его делу.

Идея массовой канонизации привела к тому, что не только мученики за веру, но и жертвы социальной расправы были прославлены как святые.

Во время Большого террора духовенство и мирян-«церковников» судили в основном по 58-й статье, пункты 10 и 11 — «антисоветская агитация и пропаганда», совершенная в одиночку или группой лиц. Многие были судимы за контрреволюционную и террористическую деятельность. Задачей следователей было инкриминировать обвиняемому политическое преступление, заставить его в нем сознаться и выдать как можно больше соучастников. Поэтому основным критерием канонизации служил засвидетельствованный советскими следственными органами отказ признать себя виновным и выдать других людей. Самооговор, подпись под протоколом, признательные показания — все это становилось препятствием для канонизации.

«Непоминающие», то есть не признавшие власти митрополита Сергия (Страгородского), могли быть канонизованы, но их дела проверялись гораздо тщательнее. Архиепископ Серафим (Самойлович), расстрелянный в 1937 году как член контрреволюционной группы в лагере в Кемерове, признан святым. В начале 30-х годов, находясь в ссылке в Архангельске, он созвал «малый катакомбный собор» — собрание нескольких ссыльных епископов, которые объявили митрополита Сергия запрещенным в священнослужении, а всю его деятельность, начиная с 1927 года, — неканоничной. В своем «Послании», опубликованном в 1929 году в зарубежных «Церковных ведомостях», архиепископ Серафим писал: «...все прещения, наложенные и налагаемые так называемым Заместителем Патриаршего Местоблюстителя м. Сергием и его так называемым временным Патриаршим Синодом, незаконны и неканоничны, ибо м. Сергий и его единомышленники нарушили соборность, прикрывши ее “олигархической коллегией”, попрали внутреннюю свободу Церкви Божией, уничтожили самый принцип выборного начала епископата». Примерно той же точки зрения придерживались святые митрополит Кирилл (Казанский), епископ Виктор (Островидов), призывавший верующих не подчиняться советской власти как власти дьявола, и некоторые другие.

Феодор (Поздеевский)

Когда Зарубежная церковь в 1981 году проводила свою соборную канонизацию новомучеников и исповедников российских, был прославлен как святой и архиепископ Феодор (Поздеевский). Но в Русской православной церкви его канонизировать отказались.

Биография архиепископа Феодора перекликается с биографией святителя Василия Кинешемского. Они родились в одном и том же 1876 году, оба в семьях священников в Костромской губернии, окончили одну и ту же Костромскую семинарию. Вероятно, были знакомы. Потом будущий святитель Василий поехал учиться в Киевскую академию, а архиепископ Феодор — в Казанскую. Дальнейшие их пути сильно расходятся, хотя оба остались связаны с духовным образованием. Приняв монашество в 1900 году, архиепископ Феодор преподает в Калужской и Казанской семинариях, а потом становится ректором Тамбовской семинарии. В 1905 году создал в Тамбове «Союз русских людей» — антиреволюционную монархическую организацию, в которую вошли десять тысяч человек, в основном — крестьяне. В 1909 году стал ректором Московской духовной семинарии и академии, где и прослужил до революции. Он продолжал свою консервативно-монархическую линию, обличал марксизм, которым увлекались многие студенты и преподаватели, занимался богословием. Вступил в конфронтацию с либерально настроенной частью профессуры, увольнял, приглашал преподавателей из монахов или священников. При этом дружил с Павлом Флоренским (и повлиял на его выбор священства), переписывался с Василием Розановым.

В мае 1917-го архиепископ Феодор был назначен настоятелем Данилова монастыря в Москве. Он сразу занял жесткую позицию по отношению к большевикам, критиковал Патриарха Тихона за слишком гибкое отношение к советской власти, исключал возможность даже минимальных компромиссов. Такими же были епископы, которые в 1920-е годы жили у него в Даниловом монастыре в перерывах между ссылками и арестами, иногда их бывало по 10 человек. Неформально эту группу епископата стали называть «Даниловский синод». Самого архиепископа Феодора первый раз арестовали в 1920-м, он сидел в Таганской тюрьме, потом еще трижды арестовывали на разные сроки, пока не сослали в 1925-м в Казахстан за шпионаж.

Пять раз комиссия отказывала в канонизации Феодосия Кавказского.

В 1927 году все члены «Даниловского синода» не приняли Декларацию митрополита Сергия и отказались поминать советскую власть на богослужениях. В 1930-м ссылка архиепископа Феодора закончилась, он пожил год во Владимире, после чего был вновь арестован и отправлен на три года в Свирьлаг. Здесь он жил в одном бараке с Алексеем Федоровичем Лосевым, который потом в своих воспоминаниях называл его «большим человеком» и «чуть не первым на моем пути настоящим монахом из иерархов». Дальше его еще дважды выпускали и сажали, пока в последний раз не арестовали в 1937 году в Сыктывкаре. И тут начинается «Последнее следственное дело архиепископа Феодора (Поздеевского)», как назвала исследовательница Татьяна Петрова свою книгу об этом процессе, выпущенную Даниловым монастырем в 2010 году.

В этой книге опубликованы документы дела, которое хранится в архиве УФСБ РФ по Ивановской области и по которому Поздеевскому А.Ф. было предъявлено обвинение в том, что он «являлся руководителем подпольной контрреволюционной организации церковников». Архиепископа Феодора расстреляли в Иванове в 1937-м (и снова связь с Василием Кинешемским, который был некоторое время Ивановским епископом и именно в Иванове почитался как святой — там 20 лет хранились его мощи). Именно эти документы, в основном протоколы допросов, стали основанием, по которому комиссия по канонизации отказалась от прославления архиепископа Феодора как святого.

Петрова (и не только она, несколько других историков придерживаются того же мнения) доказывает, что протоколы сфальсифицированы, а все дело сфабриковано следователями. Во-первых, слова, приписываемые архиепископу Феодору, стилистически и лексически сильно различаются от протокола к протоколу: в начале следствия он говорит нормальным языком монаха начала ХХ века, постепенно в его репликах становится все больше советского новояза и странных для церковного человека формулировок, пока на последнем допросе он не сознается, что им была «создана всесоюзная контрреволюционная организация духовенства и церковников». Во-вторых, протоколов этого последнего допроса в деле лежит три варианта, из них первый — рукописный на пяти листах, из которых подписаны лишь три, второй — машинописный, но без даты и подписей, и лишь третий оформлен по всем правилам, но существенно дополнен и отредактирован по сравнению с первыми двумя. Складывается впечатление, что рукописные листы заполнены следователем во время допроса (подписал ли их действительно владыка Феодор или нет — неизвестно), первая машинопись — черновик, с которого копировали последнюю версию протокола. Многие формулировки почти дословно перетекают из допросов других священников, арестованных с ним по одному делу. По содержанию этот последний допрос разительно отличается от предыдущих, где архиепископ Феодор отвечал на все вопросы уклончиво и соглашался лишь с тем, что ему предъявляли из изъятой у него и его близких переписки. Здесь же он вдруг начинает «сотрудничать со следствием», подробно сознаваясь и оговаривая других.

Одно из самых известных обвинений архиепископа Феодора — в сочувствии фашизму. Цитата из допроса: «Но мы утверждаем, что фашизм не разрешает всех социальных проблем с точки зрения религии. Одним полезен фашизм Православной церкви — это тем, что он поможет нам изменить советский строй и восстановить монархию, где снова церковь займет господствующее положение». Даже если это подлинные слова архиепископа Феодора, что не факт, это было сказано в 1937 году, задолго до начала войны. Впрочем, этот фрагмент в протоколах тоже присутствует в трех вариантах, сильно отличающихся друг от друга.

Доктор церковной истории, кандидат исторических наук священник Александр Мазырин в книге «Высшие иерархи о преемстве власти в Русской православной церкви» пишет: «Возможно, что архиепископ Феодор вообще ничего подобного не говорил. Весьма очевидно из самого текста, что большая часть признательных показаний архиепископа Феодора в 1937 году следователем не просто записана в нужном ему ключе, а придумана им».

Проблемы со страстями

Отказ канонизировать архиепископа Феодора (Поздеевского) — самый известный, но не единственный подобный пример. По словам члена комиссии по канонизации протоиерея Георгия Митрофанова, «до 90% попадавших под следствие священнослужителей давали признательные показания». Если это были только показания на самого себя, канонизация допускалась, если же были оговорены другие люди, либо человек оказывался тайным осведомителем НКВД, «сексотом», это становилось непреодолимым препятствием для канонизации. При этом следственные материалы не ставили вопрос, отрекся ли человек от Христа. Ключевой вопрос — признал ли он неправду правдой, согласился ли с надуманным политическим обвинением. Получается, что чем хуже с человеком обращались на следствии, чем невыносимее были пытки и дольше допросы, чем больше в НКВД было собрано доносов, показаний, писем и других улик, тем меньше вероятность, что погибший священник или мирянин будет соответствовать требованиям комиссии по канонизации.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), не выдержав пыток, не только дал признательные показания на самого себя, но и оговорил нескольких человек, благодаря чему выжил и получил возможность покаяться, даже обращался с протестом в следственные органы. В итоге его канонизировали, а многих, кто не выжил в аналогичных обстоятельствах, — нет. В его житие включены фрагменты воспоминаний о пытках: «Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и я ловил их. То я видел себя стоящим на краю огромной впадины, в которой был расположен город, ярко освященный электрическими фонарями. Я ясно чувствовал, что под рубахой на моей спине шевелится змея. От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить они, конечно, не могли. Допрос конвейером продолжался тринадцать суток, и не раз меня водили под водопроводный кран, из-под которого обливали мне голову холодной водой».

25 января 2013 года на конференции по новомученикам в храме Христа Спасителя секретарь комиссии по канонизации игумен Дамаскин ответил на вопрос о признаниях под пытками: «Почему тот или иной человек устоял, а другой пал — мы доподлинно не знаем, это тайна Божия. Но как правило, нравственное падение человека во время допросов было связано с его собственным страхом, с давлением на человека его собственных помыслов. На основании изученных дел, я убедился в том, что в большинстве случаев, если человек падает, то это значит, что у него проблемы с собственными страстями, а вовсе не с сотрудниками НКВД. Страшны на самом деле не страдания, а помыслы. Страшно, когда человек имеет в сердце своем какой-то другой идеал кроме Христа. Тогда, оказавшись в заключении, он всеми силами будет стараться из него выйти. А выход в таких обстоятельствах, как правило, возможен только через нравственное падение».

Наиболее вероятно, что про таинственно исчезнувших из церковного календаря на 2013 год 36 новомучеников стало известно, что они давали признательные показания, то есть — «нравственно пали», или открылись какие-то другие биографические обстоятельства. Не очень ясно, почему это случилось именно сейчас, ведь про того же Василия Кинешемского открыто писали как минимум с 2003 года. Тогда выданная им Ираида Тихова не была препятствием для почитания святителя, сейчас, видимо, стала. Как могли вскрыться какие-то новые обстоятельства, если церковные исследователи лишены доступа к архивам? Впрочем, члены комиссии по канонизации на условиях анонимности говорят, что тема исключения имен уже канонизированных святых из святцев ни разу не поднималась на заседаниях, об открывшихся новых фактах ничего не известно, ни о какой «деканонизации» речь не заходила ни разу даже в кулуарах, пока не вышел календарь на 2013 год.

Деканонизация?

В Русской православной церкви есть лишь один пример деканонизации. Святая Анна Кашинская, жившая в XIV веке, стала в XVII веке жертвой борьбы с раскольниками. Ее почитание было приостановлено при Патриархе Иоакиме, потому что при обретении мощей было обнаружено, что рука святой сложена двуперстно, то есть — по-старообрядчески. Решение было принято Собором в 1678 году. При этом ее мужа — благоверного князя Михаила Ярославича деканонизации не подвергли. Местное почитание святой Анны в Тверской епархии никогда не прекращалось, в Москве на это смотрели сквозь пальцы, а в 1908 году ее имя было восстановлено в святцах. Ни четких правил, ни процедуры деканонизации не существует.

Логично предположить, что если решение о прославлении святого принимал Архиерейский собор или Синод, то только таким же образом это решение может быть отменено. При этом нужно было бы подготовить обоснования для деканонизации, но комиссия по канонизации не получала никаких распоряжений. Известно только, что вроде бы двое ее членов, один из которых — игумен Дамаскин, запрашивали и пересматривали какие-то документы. Диакон Андрей Кураев написал в своем блоге, что таинственность, окружившая вычеркивание имен из календаря, вызвана тем, что «перспектива распространения сомнения на все святцы очевидна, и она не могла не беспокоить и авторов данного решения о локальной деканонизации. Поэтому это решение было принято без дискуссий, непублично, и не было объявлено».

Синодальная комиссия по канонизации святых находится в подвешенном состоянии уже несколько лет. С начала 90-х годов возглавлявший ее митрополит Ювеналий выстраивал жесткую схему канонизации, не позволяющую епархиям «протащить» в святцы сомнительных персонажей. Сегодня эта процедура сильно бюрократизирована, чего невозможно избежать, учитывая массовость канонизаций. В сопроводительных документах, прилагающихся к делу, должны быть жизнеописание подвижника, свидетельства о почитании, о чудотворениях, а в случае с мучеником — копии следственных дел. Постепенно во многих епархиях появились свои комиссии по канонизации, но материалы все равно стекаются в общецерковную синодальную комиссию, которая и делает представление Патриарху или в Синод. Если возражений нет и канонизация местночтимая, то она проходит распоряжением Патриарха. Если предполагается общецерковное прославление, то последнее слово за Синодом и Собором.

Из-за этой жесткости бюрократических требований к такой тонкой материи, как народное почитание праведников или чудотворцев, комиссия вызывала глухое недовольство у тех, кто готовил и подавал бумаги на канонизацию. Требование четких документированных свидетельств и предельная рационализация работы комиссии была вызвана необходимостью противостоять разнообразным культам и меркантильным интересам.

Пять раз комиссия отказывала в канонизации Феодосия Кавказского из-за жития, полного двусмысленностей и несообразностей, в котором намешаны рассказы о нескольких людях. Но митрополит Ставропольский Гедеон, получив отказ от комиссии, самостоятельно провозгласил Феодосия месточтимым святым. Теперь останки этого старца в качестве мощей выставлены в храме в Минеральных Водах, притягивая паломников, едущих за непременным чудом со всей страны и покупающих «земельку и маслице от могилки». Похожая история произошла и со знаменитой Матроной Московской: житие ее полно благочестивых штампов и мифов, и не было никаких других свидетельств, которые могли бы подтвердить или опровергнуть праведность человека, умершего уже после войны, то есть сравнительно недавно. Поэтому главное основание для ее канонизации — народное почитание. Патриарх Алексий II лично участвовал в принятии решения в пользу канонизации святой Матроны. Но несмотря на эти исключения, в большинстве случаев мнение комиссии по канонизации не подвергалось сомнению. Поэтому не были канонизированы погибший в Чечне солдат Евгений Родионов, сомнительной биографии иеросхимонах Сампсон (Сиверс) и многие другие.

То ли был иеромонах Павел, то ли не был.

Примечательна история с иеромонахом Павлом (Троицким), почитание которого сложилось в кругу церковной интеллигенции, духовных чад протоиерея Всеволода Шпиллера. В их числе самые авторитетные московские священники — ректор Свято-Тихоновского университета протоиерей Владимир Воробьев, председатель Синодального отдела по взаимоотношению с Вооруженными силами Дмитрий Смирнов, настоятель храма Воскресения Христова в Кадашах протоиерей Александр Салтыков и председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Смоленский Пантелеимон (Шатов). В конце 1960-х — начале 1970-х отец Всеволод Шпиллер, а за ним — целая группа церковной молодежи, вступили в переписку с иеромонахом, жившим в затворе где-то за 101-м километром. Письма доставляла женщина, состоявшая при отце Павле много лет, прошедшая с ним ссылку. В те времена это никого не удивляло: за многими старцами ухаживали монахини, которые селились возле лагерей, где те отбывали срок, сопровождали в ссылке. Так же поступали и благочестивые мирянки, помогая своим духовным отцам. Письма от отца Павла приходили регулярно, до самой его смерти в 1991 году. Нынешние маститые протоиереи и архиереи говорят, что эти письма практически руководили их жизнью на протяжении десятилетий: далекий духовник советовал им, какой дом купить, на ком жениться, когда становиться священниками, угадывал их сомнения и поддерживал в трудностях, даже обращался к их детям и вникал в детские проблемы. Верность и благоговение перед ним они пронесли через всю свою жизнь, как большую ценность хранят письма, многие из которых опубликованы. Но никто и никогда его не видел. В документах ГУЛага последнее упоминание об отце Павле относится к 1944 году — это справка о смерти. Епископ Пантелеимон (Шатов) рассказал, что вскоре после известия о смерти отца Павла в 1991 году они с отцом Владимиром Воробьевым поехали в ту деревню, где старец, по рассказам, жил. И не нашли ничего — ни дома, ни записи в ЗАГСе, ни могилы, ни одного человека, который бы что-нибудь помнил: то ли был иеромонах Павел, то ли не был, то ли другой человек скрывался под его именем, то ли, наоборот, он бежал из лагеря, дав свое имя безвестному умершему. Комиссия по канонизации рассматривала дело отца Павла и, несмотря на то, что в нее входит один из его корреспондентов, протоиерей Владимир Воробьев, признала канонизацию невозможной.

Критика в адрес комиссии раздавалась из разных епархий довольно часто. Практика массовой канонизации привела к тому, что всем захотелось иметь своих святых. К желанию, чтобы епархия была «на уровне», примешивались и меркантильные интересы: к местам памяти святых организуются паломничества, продаются иконки, брошюрки и сувениры — все это позволяет получать доход. С новомучениками эта практика затруднена, потому что отсутствие мощей — серьезное препятствие для коммерциализации культа. Известны случаи самочинных раскопов расстрельных рвов без помощи археологов и церковных ученых, даже без участия прокуратуры, чтобы найти якобы мощи расстрелянных святых. Найденные в рвах относительно сохранные черепа предъявлялись как доказательство святости казненных верующих, которые должны были компенсировать невозможность сбора положенных документов.

После того, как доступ к архивам ФСБ стал почти невозможен и канонизации практически сошли на нет, синодальную комиссию по канонизации стали в голос упрекать в предъявлении чрезмерных требований к представленным документам. Тогда в 2011 году митрополит Ювеналий подал прошение об отставке, которое Патриарх Кирилл удовлетворил. Новым председателем был назначен епископ Панкратий, наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, при котором деятельность и вовсе приостановилась.

За 20 лет работы по подготовке и проведению массовой поименной канонизации комиссия зашла в тупик: в последние годы государство фактически закрыло доступ к архивам, но даже если бы они были доступны, это лишь усиливало бы противоречия. Изначальная идея, что по большинству новомучеников нет другой информации, кроме следственных дел, оказалась уязвимой. Критериев, кого считать мучеником, а кого — жертвой политического режима, выработать не удалось. Кроме того, не достигнута главная цель — не случилось рецепции подвига новомучеников в церковном сознании, количество канонизированных не перешло в качество их почитания. Лишь единицы из имен новых святых на слуху, лишь некоторых действительно почитают в народе. Для большинства нецерковных людей вообще новость, что в России есть святые — жертвы террора и репрессий, и этих святых больше полутора тысяч.

В Москве главное место памяти о Большом терроре — Бутовский полигон. В храме Святых новомучеников и исповедников российских , построенном рядом с полигоном, по периметру стен висит 51 икона — по числу дней, когда здесь расстреляли 300 человек, которых Церковь признала святыми. На каждой иконе надписано число и изображены мученики, погибшие в этот день. Четырех бутовских святых не оказалось в календаре на 2013 год. До появления официальных разъяснений здесь не спешат признавать их деканонизированными, речь о переписывании икон пока не идет. По-прежнему автобусами приезжают на полигон паломники из Подольского района Подмосковья, где пять храмов, включая Троицкий собор Подольска, связаны с именем и биографией святого Петра Вороны, хотя теперь он в календарных списках не значится. Недавно к бутовским экскурсоводам обратилась женщина, которая заказала семейную икону, где изображены два ее святых прадеда. Одного из них в календаре больше нет, а икона уже готова, и на ней оба прадеда с нимбами. А в Курске в январе умер митрополит Ювеналий (Тарасов), один из авторитетных архиереев советского времени, входивший в круг митрополита Никодима (Ротова). Незадолго до смерти он был пострижен в схиму в честь святого Иувеналия (Масловского), но, вероятно, оказался первым и последним монахом, названным в честь этого святого, также исчезнувшего из календаря. А в Ивановском Введенском монастыре сестры продолжают волноваться: если Василий Кинешемский больше не святой, то что сделают с его мощами? А если святой, то зачем их увезли?

Ксения Лученко,

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ" , 18 февраля 2013 г.

На фото: Иван Владимиров. Допрос в комитете бедноты

Часть 1. Синодальная Комиссия по канонизации святых. Общие положения.

В истории Русской Православной Церкви не существовало постоянно действующей Комиссии, в задачу которой входило бы специально заниматься вопросами прославления подвижников, изучением их житий и подвигов веры. Да и само прославление подвижников благочестия в лике святых по-разному складывалось в различные исторические периоды бытия Русской Православной Церкви.

Образование ныне действующей Синодальной Комиссии по канонизации святых имеет свою предысторию. В мае 1981 года начала деятельность Историко-каноническая группа в рамках Юбилейной Комиссии по подготовке и проведению празднования 1000-летия Крещения Руси. Трудами этой группы была подготовлена канонизация девяти подвижников Русской Православной Церкви, которые олицетворяют собой основные типы святости, существующие в Православной Церкви: благоверного великого князя Димитрия Донского (1340 - 1389), преподобного Андрея Рублева (1360 - 1-я пол. XV в.), преподобного Максима Грека (1470 - 1563), святителя Макария Московского (1482 - 1563), преподобного Паисия Величковского (1722 - 1794), блаженной Ксении Петербургской (XVIII - нач. XIX в.), святителя Игнатия Брянчанинова (1807 - 1867), святителя Феофана Затворника (1815 - 1894), преподобного Амвросия Оптинского (1812 - 1891). Торжественная канонизация этих подвижников благочестия, осуществлённая Поместным Собором в июне 1988 года, начала новую страницу в истории канонизации святых Русской Православной Церкви нового времени.

На Поместном Соборе 1988 года было определено: «8. Считать необходимым в послесоборный период продолжить работу по изучению дальнейших канонизаций для прославления других почитающихся в народе подвижников веры и благочестия, попечение о чем иметь Священному Синоду».

Исполняя это Определение, Священный Синод на заседании 11 апреля 1989 года образовал Синодальную Комиссию по канонизации святых и дал председателю Комиссии полномочие «привлекать к сотрудничеству в деле изучения вопросов канонизации Преосвященных архипастырей, богословов духовных школ, пастырей и мирян Русской Православной Церкви». Немногочисленная по своему составу (сейчас в ней вместе со мной 9 членов) Синодальная Комиссия, сотрудничая с епископатом, клиром и мирянами, осуществляет своего рода координирующую роль в процессе изучения и подготовки прославления подвижников веры.

Свои заключения Комиссия представляет либо Святейшему Патриарху, либо Святейшему Патриарху и Священному Синоду. Архиерейскому или Поместному Собору - Согласно Уставу Русской Православной Церкви прославление подвижника к почитанию как местночтимого святого осуществляется с благословения Святейшего Патриарха, к почитанию как общецерковного святого - Архиерейского или Поместного Собора.

Согласно Определению Священного Синода от 7 июля 1989 года: «… инициатива о возбуждении вопросов о канонизации должна исходить от Священного Синода или от правящих Преосвященных архиереев». Миряне, почитающие подвижника благочестия, по всем вопросам его прославления обращаются к правящему Преосвященному. Архиерей на месте собирает необходимый исторический материал и свидетельства о святости подвижника, проводит исследование вопроса и свои выводы, результаты работы представляет либо Святейшему Патриарху, либо непосредственно в Комиссию. Сама Синодальная Комиссия по канонизации святых с инициативой прославления того или иного подвижника не выступает.

Определением Архиерейского Собора 1992 года предписывалось: «Образовать во всех епархиях Русской Православной Церкви комиссии но канонизации святых для сбора и изучения материалов к канонизации подвижников веры и благочестия, особенно мучеников и исповедников XX столетия, в пределах каждой епархии».

Часть 2. Определение слова «канонизация». Критерии канонизации. Местночтимые и общецерковные святые.

Святыми Церковь называет тех людей, которые, очистившись от греха, стяжали Духа Святого, явили Его силу в нашем мире. Святые - это наглядное обнаружение Промысла Божьего о человеке. Каждый святой со своим особым житием являет путь к святости и выступает как образец этого пути. По учению Церкви, угодники Божий, составляя лик святых, молятся перед Богом о живых собратьях по вере, которым последние воздают молитвенное чествование. В Древней Церкви основной список почитаемых святых состоял из имен апостолов и мучеников. В церковных источниках второго века уже встречаются свидетельства о празднованиях наряду с днями воспоминаний евангельских событий и дней памяти мучеников.

Интересующийся историей канонизации святых в Древней Церкви, в том числе и Русской Православной Церкви, может обратиться к работам историков, среди которых можно указать на следующие труды:

1. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903.

2. Васильев В. Очерки по истории канонизации русских святых. М., 1893.

3. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.

4. Темниковский Е. К вопросу о канонизации святых. Ярославль, 1903.

В 1999 году Синодальной Комиссией по канонизации святых при содействии Сретенского монастыря выпущена книга «Канонизация святых в XX веке». В ней помещены важнейшие церковные документы, которые стали результатом разносторонней работы Синодальной Комиссии за период ее существования. Эта книга является незаменимым справочником историкам, архивистам и вообще всем, занимающимся подготовкой материалов к канонизации святых.

Термин «канонизациям (от лат. canonisatio) есть латинизированная транскрипция греческого глагола κανονίζειν - «определять, на основании правила узаконять», был введен в оборот западными учеными богословами довольно поздно. В Греческой Церкви этому термину адекватной аналогии нет, поэтому в подобных случаях там использовалось словосочетание «причтение к лику святых» или «вмещение, вчинение в лик святых».

Основными условиями прославления святых во все времена было проявление подлинной освященности, святости праведника. Свидетельством такой святости могли быть:

1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия.

2. Мученическая за Христа смерть или истязание за веру Христову.

3. Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам, или от честных его останков-мощей.

4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.

5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим.

6. Добродетельная, праведная и святая жизнь, не всегда засвидетельствованная чудотворениями.

7. В семнадцатом веке, по свидетельству Константинопольского Патриарха Нектария, три вещи признавались причиной истинной святости в людях: а) православие безукоризненное; б) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови; в) проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес.

8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни.

Если суммировать все эти условия, то кратко их можно выразить так; основными критериями канонизации подвижников веры в Русской Православной Церкви являются: праведное житие, православие безукоризненное, народное почитание и чудотворения.

При многообразии причин и оснований к канонизации святых в различные периоды существование Церкви одно остается неизменным: всякое прославление святых есть явление святости Божией, оно всегда совершается по благословению и волеизъявлению самой Церкви.

Наряду с ликами святых по характеру их церковного служения (мученики, святители, преподобные. Христа ради юродивые и др.) в Русской Церкви святые различались и по распространенности их почитания - местнохрамовые, местноепархиальные и общецерковные. Сейчас различаются только местночтимые (т. е. те, чье почитание не выходит за пределы какой-либо епархии) и общецерковные (т. е. те, чье почитание имеется во всей Церкви). Критерии к прославлению общецерковных и местночтимых святых одинаковы. Имена общецерковно прославляемых святых сообщаются Предстоятелям братских Православных Поместных Церквей для включения в их Святцы.

Часть 3. Какие материалы подаются в Комиссию для изучения вопроса о возможности канонизации подвижника веры.

Правящий Преосвященный кроме своего прошения о прославлении подвижника в лике святых высылает материалы, свидетельствующие о святости человека. Составляется подробное жизнеописание подвижника, где отображается во всей полноте подвиг веры. Присылаются документы, на основании которых было составлено жизнеописание: все архивные копии, медицинские свидетельства исцелений, свидетельства архипастырей, пастырей и мирян о благочестивой жизни и благодатной помощи подвижника, явленной при его жизни и (или) по смерти. Особо тщательно требует освещения вопрос о почитании подвижника народом.

За время работы Комиссии случалось, что подавались материалы к прославлению подвижника, хотя достаточных оснований к этому не было. Причиной обращения в Комиссию являлись какая-либо памятная дата в жизни епархии, храма или монастыря.

В связи с этим хочу напомнить о решении Священного Синода от 26 декабря 2002 года: «об упорядочении в епархиях Русской Православной Церкви практики, связанной с канонизацией святых.

ПОСТАНОВИЛИ: Напомнить Правящим Преосвященным, что при подготовке материалов к канонизации святых следует учитывать:

1. Материалы к канонизации подвижника должны быть тщательно подготовлены и рассмотрены Епархиальной комиссией по канонизации святых, о чем было принято решение Архиерейским Собором 1992 года (см. Деяние о канонизации.., пункт 11: «Образовать во всех епархиях Русской Православной Церкви комиссии по канонизации святых для сбора и изучения материалов к канонизации подвижников веры и благочестия, особенно мучеников и исповедников XX столетия, в пределах каждой епархии»).

2. Недопустима публикация непроверенных материалов, связанных с жизнью, подвигами и страданиями клириков и мирян Русской Православной Церкви. Подобные свидетельства должны быть с благословения Правящего архиерея проверяемы на местах. Преподавать благословение для публикации подобных материалов Правящий архиерей может только после личного ознакомления с их содержанием.

3. Недопустима практика сбора подписей в Епархиях за канонизацию тех или иных лиц, что порой используется различными силами в нецерковных целях.

4. Не следует проявлять поспешности в совершении канонизации недавно скончавшихся почитаемых клириков и мирян. Необходимо производить предварительное, тщательное и всестороннее документальное изучение их жизни и служения.

5. Мощи канонизированных подвижников обретаются с благословения Святейшего Патриарха. О результатах обретения святых мощей Правящий архиерей должен докладывать Святейшему Патриарху.

6. Мощи неканонизированных подвижников не должны выставляться для почитания в храмах».

Особо следует сказать о материалах к прославлению новомучеников и исповедников Российских. Совершая их канонизацию, Русская Православная Церковь опирается на примеры почитания мучеников в первые века христианской истории. Древние мученики почитались как святые уже по самому факту пролития ими крови в свидетельство своей веры в распятого и воскресшего Спасителя.

В наше время необходимо применять дополнительные критерии при подходе к канонизации пострадавших в эпоху гонений, учитывая обстоятельства эпохи. Комиссия в каждом конкретном случае, касающемся прославления того или иного свидетеля веры XX века, тщательно изучает архивные материалы, порой удается найти и опросить очевидцев событии, либо тех, кто, не будучи сам очевидцем, хранит воспоминания об этих людях, либо их письма, дневники и другие сведения. Предметом внимательного изучения являются материалы допросов.

Все лица, пострадавшие в годы гонений, впоследствии были реабилитированы государством. Власть признала их невиновность, но из этого еще нельзя заключить, что все они могут быть канонизованы. Дело в том, что лица, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах. Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна - добиться любыми способами признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергли свою причастность к такой деятельности, не признавали ни себя, ни своих близких и знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое порой проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних.

Церковь не находит оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что и они пострадали. Малодушие, проявленное ими в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация - это свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает Церковь Христова своих чад.

К житию мученика или исповедника Правящий архиерей должен приложить копии архивных следственных дел, по которым подвижники были осуждены, а именно: анкета арестованного, все протоколы допросов и очных ставок (если таковые проводились), обвинительное заключение, приговор тройки, акт о приведении приговора в исполнение или другой документ, удостоверяющий время, место и обстоятельства смерти подвижника. Если мученик или исповедник арестовывался несколько раз, то необходимо представить копии вышеперечисленных материалов из всех уголовно-следственных дел.

В вопросе прославления мученика или исповедника много других аспектов, которые могут только отчасти найти отражение в материалах следственных дел, но без решения которых прославить человека невозможно. Требует особого внимания выяснение отношения человека к имевшим место тогда расколам (обновленческому, григорианскому и другим), поведению на следствии, не являлся ли человек секретным осведомителем репрессивных органов, не вызывался ли в качестве лжесвидетеля но другим делам. Выявление этого требует большого напряжения многих людей - членов и сотрудников епархиальных Комиссий по канонизации святых, - работа которых должна быть организованной и контролируемой Правящим епископом.

Архивы страны, фонды которых храпят документы об истории Церкви и гонении на нее, только недавно и до сих пор, к сожалению, не в полном объеме стали доступны для изучения. История Русской Церкви в XX веке только начала изучаться. В связи с этим исследователям открывается не только много ранее неизвестных фактов, но и религиозная, нравственная сторона их, о которой многие и не подозревали. Поэтому строгость позиции Русской Православной Церкви в вопросах прославления новомучеников и исповедников Российских продиктована не бюрократизмом и формализмом, а стремлением за неполнотой информации не принять ошибочные неправильные выводы и решения.

Часть 4. Деятельность Комиссии в период с 1989 года и до Архиерейского Собора 2000 года.

На основании подготовленных Комиссией материалов на Архиерейских Соборах состоялось прославление следующих святых:

в 1989 году - первосвятителей Московских Иова (+1607) и Тихона (+1925). Патриарх Тихон был первым из числа поименно прославленных мучеников и исповедников Российских;

в 1990 году Поместный Собор прославил святого праведного отца Иоанна Кронштадтского (1829 - 1908);

в 1992 году - прославлены священномученики Владимир (+1918), митрополит Киевский, Вениамин (+1922), митрополит Петроградский, и вместе с ним убиенные преподобномученик архимандрит Сергий и мученики Юрий и Иоанн, преподобномученицы великая княгиня Елизавета (+1918) и Варвара, а также преподобные Кирилл и Мария (+ ок. 1337), родители преподобного Сергия;

в 1994 году - святитель Московский Филарет (Дроздов; 1782 - 1867) и священномученики Иоанн Кочуров (1871-1917) и Александр Хотовицкий (1872- 1937);

в 1997 году - священномученики митрополит Крутицкий Петр (Полянский; 1862 - 1937), митрополит Серафим (Чичагов; 1856 - 1937) и архиепископ Тверской Фаддей (Успенский; 1872 - 1937).

Кроме того по благословению Святейшего Патриарха вo многих епархиях Русской Православной Церкви были осуществлены прославления местночтимых подвижников веры и благочестия.

Архиерейский Собор 1992 года установил празднование Собора новомучеников и исповедников Российских XX века 25 января (ст. ст.) в случае совпадения сего числа с воскресным днем или в ближайший воскресный день после оного. В принятии такого решения Собор руководствовался Постановлением Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг. 25 января выбрано как день убиения гонителями Церкви в Киеве в 1918 году митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), ставшего первой жертвой кровавых гонений за веру в XX веке среди архипастырей.

В этот период Синодальная Комиссия по канонизации святых выработала «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями XX века». Эти критерии были одобрены священноначалием (Определение Священного Синода от 26 декабря 1995 года: «Одобрить подготовленные Комиссией «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями XX века» и рекомендовать руководствоваться ими на данном этапе в работе Синодальной и епархиальных комиссий по канонизации святых». Полный текст этого документа опубликован в «Журнале Московской Патриархии № 2, 1996 г. и в книге «Канонизация святых в XX веке» М., 1999, сс. 170-184) и послужили научной базой для непосредственной подготовки канонизации Собора новомучеников и исповедников Российских XX века, осуществленной на Архиерейском Соборе 2000 года.

Скажу несколько слов о канонизации Царской Семьи. Определением Архиерейского Собора 1992 года Синодальной Комиссии по канонизации святых было поручено «при изучении подвигов новомучеников Российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи». У этой канонизации были свои сторонники и противники.

Весьма различная по религиозно-нравственному содержанию и по уровню научной компетентности аргументация противников канонизации Царской Семьи сводилась к конкретным тезисам, которые были проанализированы в исторических справках, составленных в Комиссии.

Одним из главных доводов противников канонизации Царской Семьи являлось утверждение о том, что гибель Императора Николая II и членов его Семьи не может быть признана мученической смертью за Христа. Комиссия на основе тщательного рассмотрения обстоятельств гибели Царской Семьи нашла основания для ее канонизации в лике святых страстотерпцев. В богослужебной и житийной литературе Русской Православной Церкви слово «страстотерпец» употребляется применительно к тем русским святым, которые, подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук политических противников.

В истории Русской Церкви такими страстотерпцами были святые благоверные князья Борис и Глеб (+1015), Игорь Черниговский (+1147), Андрей Боголюбский (+1174), Михаил Тверской (+1319), царевич Димитрий (+1591). Все они своим подвигом страстотерпцев явили высокий образец христианской нравственности и терпения.

Препятствия к прославлению Николая II противники данной канонизации пытались обнаружить в фактах, связанных с его государственной и церковной политикой.

В жизни императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода - время его царствования и время пребывания в заключении. Комиссия внимательно изучила последние дни Царской Семьи, связанные со страданием и мученической кончиной ее членов.

В почти полной изоляции от внешнего мира, окруженные грубыми и жестокими охранниками, узники Ипатьевского дома проявили удивительное благородство и ясность духа.

Их истинное величие проистекало не из их царского достоинства, а от той удивительной нравственной высоты, которую они явили во время 16-месячного пребывания в узах.

Тема канонизации Императора Николая II и членов Царской Семьи широко обсуждалась в 90-е годы в ряде публикаций в церковной и светской печати. В решительном большинстве книг и статей религиозных авторов поддерживалась мысль о прославлении Царственных мучеников. Ряд публикаций содержал в себе убедительную критику аргументов противников канонизации.

В Синодальную Комиссию по канонизации святых поступали и обращения правящих архиереев Русской Православной Церкви, в которых от лица клириков и мирян они выражали одобрение выводов Комиссии.

В некоторых епархиях вопрос о канонизации обсуждался на епархиальных, благочиннических и приходских собраниях. На них была выражена единодушная поддержка мысли о прославлении Царственных мучеников. В Комиссию поступили обращения отдельных клириков и мирян, а также групп верующих из разных епархий с поддержкой канонизации Царской Семьи. Под некоторыми из них стоят подписи нескольких тысяч лиц. Среди авторов таких обращений есть и русские эмигранты, а также клирики и миряне братских Православных Церквей. Мысль о необходимости скорейшего прославления Государя и Царственных мучеников выразил ряд церковно-общественных организаций.

Особую ценность представляют публикации и обращения в Комиссию и в другие церковные инстанции, содержащие свидетельства о чудесах и благодатной помощи по молитвам к Царственным мученикам. Речь идёт в них об исцелениях, соединении разобщенных семей, защите церковного достояния от раскольников. Особенно обильны свидетельства о мироточении икон с изображениями Императора Николая II и Царственных мучеников, о благоухании и чудесном проступании на иконных ликах Царственных мучеников пятен кровавого цвета.

На имя Святейшего Патриарха Алексия II, в Священный Синод и в Синодальную Комиссию по канонизации святых поступило множество обращений с одобрением выводов, сделанных Комиссией по канонизации святых относительно прославления Царственных мучеников.

Почитание Царской Семьи, начатое уже Святейшим Патриархом Тихоном в заупокойной молитве и слове на панихиде в Казанском Соборе в Москве по убиенному Императору через три дня после Екатеринбургского убийства, продолжалось, несмотря на господствовавшую идеологию, на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории.

Комиссия в своем подходе к этой теме стремилась, чтобы прославление Царственных мучеников было свободно от всякой политической и иной коньюктурности. В связи с этим представляется необходимым подчеркнуть, что канонизация Монарха никоим образом не связана с монархической идеологией и, тем более, не обозначает канонизации монархической формы правления. Деятельность главы государства невозможно изъять из политического контекста, но это не значит, что Церковь, совершая канонизацию Царя или князя, что она делала и в прошлом, руководствуется политическими или идеологическими соображениями. Как имевшие место в прошлом акты канонизации монархов не носили политического характера, как бы ни трактовали эти события пристрастные недруги Церкви в своих тенденциозных оценках, так и совершившееся прославление Царственных мучеников не имело политического характера, ибо, прославляя святого, Церковь не преследует политических целей, которых у нее собственно и нет по природе вещей, но свидетельствует перед уже чтущим праведника народом Божиим, что канонизуемый ею подвижник действительно угодил Богу и предстательствует за нас пред Престолом Божиим, независимо от того. какое положение он занимал в своей земной жизни: был ли из малых сих, как святой праведный Иоанн Русский, или из сильных мира сего как святой Император Юстиниан.

В страданиях, перенесенных Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке.

Часть 5. Архиерейский Юбилейный Собор 2000 года.

Прославление Собора новомучеников и исповедников Российских XX века и многих иных подвижников веры и благочестия.

В Юбилейный год Боговоплощения Русская Православная Церковь прославила великий сонм новомучеников и исповедников Российских XX века.

Архиерейский Юбилейный Собор, проходивший в Москве с 13 по 16 августа 2000 года, заслушал мой доклад о результатах деятельности Комиссии. Участниками Собора было принято решение о прославлении для общецерковного почитания в лике святых Собора новомучеников и исповедников Российских XX века, поименно известных и доныне миру неявленных, но ведомых Богу. Собор рассмотрел материалы о 860 подвижниках, пострадавших за веру Христову. Свидетельства об этих святых поступили из 30 епархий и 5 ставропигиальных монастырей.

Рассмотрев вопрос о канонизации Царской Семьи, члены Собора приняли решение о прославлении Императора Николая II, Императрицы Александры и чад их: Алексия, Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии как страстотерпцев в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

В Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания включены и имена 230 ранее прославленных новомучеников в лике местночтимых святых.

Вместе с поименным прославлением подвижников, чей подвиг уже изучен. Архиерейский Собор совершил прославление всех за Христа пострадавших новомучеников и исповедников Российских XX века пока неизвестных людям, но ведомых Богу.

Такое прославление всего сонма за Христа пострадавших новомучеников и исповедников Российских XX века поименованных и неименуемых не оставило вне церковного почитания всех пред Богом святых этого периода.

Чин канонизации состоялся в Храме Христа Спасителя 20 августа 2000 года. Следует заметить, что после выявления имен новых мучеников и исповедников чин канонизации не повторяется.

Собор принял решение об общецерковном прославлении подвижников веры и благочестия других времен, подвиг веры которых был иной, чем у новомучеников и исповедников. Среди них: митрополит Макарий (Невский; 1835-1926), протоиерей Алексий Мечев (1859-1923); иеросхимонах Алексий (Соловьев; 1846-1928), иеросхимонах Серафим Вырицкий (Муравьев; 1866-1949), 34 преподобномученика Спасо-Преображенской Валаамской обители (+ 1578), митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич; 1697-1772), епископ Пензенский Иннокентий (Смирнов; 1784-1819), архимандрит Макарий (Глухарев, 1792-1847), священник Алексий (Гнеушев; 1762-1848), игумен Кизилташского монастыря Парфений 1816-1807).

Архиерейский Собор принял решение прославить как общецерковных святых в лике преподобных иеросхимонаха Иова, в схиме Иисуса, Анзерского и Оптинских старцев: иеросхимонаха Льва (Наголкина; 1768-1841), иеросхимонаха Макария (Иванова; 1788-1860), схиархимандрита Моисея (Путилова; 1782-i 862), схиигумена Антония (Путилова; 1795-1865), иеросхимонаха Илариона (Пономарева; 1805-1873), иеросхимонаха Анатолия I (Зерцалова; 1824-1894), схиархимандрита Исаакия I (Антимонова; 1810-1894), иеросхимонаха Иосифа (Литовкина; 1837-1911), схиархимандрита Варсонофия (Плиханкова: 1845-1913), иеросхимонаха Анатолия II (Потапова; 1855-1922), иеросхимонаха Нектария (Тихонова, 1853-1928); как преподобноисповедника иеромонаха Никона (Беляева; 1888-1931); как преподобномученика архимандрита Исаакия II (Бобрикова; 1865-1938).

К торжеству прославления иконописцы Московских Духовных школ написали икону «Собора святых, прославленных в лето двухтысячное от Рождества Христова», а иконописцами Свято-Тихоновского Богословского Института была написана икона «Собора новомучеников и исповедников Российских XX века» (с клеймами). К Собору Комиссия подготовила книгу - описание этой иконы, средника и 15 ее клейм.

Таким образом, результатом деятельности Собора стало решение о причислении к лику общецерковных святых 1097 новомучеников и исповедников Российских XX века и 57 подвижников веры и благочестия. Всего прославлено на Соборе 2000 года 1154 подвижника.

Архиерейский Собор 2000 года определил:

«14. В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода, на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной Комиссией по канонизации святых.

15. Правящим Преосвященным в контакте с Синодальной Комиссией по канонизации святых продолжить сбор и изучение предания и мученических актов о свидетелях веры XX века для последующего включения их имен в Собор новомучеников и исповедников Российских».

Часть 6. Деятельность Комиссии в послесоборное время (с 2000 года и до наших дней).

Канонизация новомучеников и исповедников Российских XX века, осуществленная Архиерейским Юбилейным Собором в августе 2000 года, бесспорно является одним из величайших событий за всю историю бытия Русской Православной Церкви. Нам, участникам этого события, может быть еще не вполне ясно, какие духовные перспективы открываются для нас в узнавании подвига неисчислимого сонма подвижников веры.

Соборным Деянием к лику общецерковных святых причислены мученики и исповедники, чьи имена и подвиг на тот момент времени был изучен (таковых оказалось 1097 человек) и чьи имена и подвиг остаются неведомы пока людям, но ведомы Богу, ради Которого претерпели они многоразличные гонения и мученическую смерть. Количество людей, имевших духовное мужество отдать свои жизни ради веры во Христа Спасителя, чрезвычайно велико, оно исчисляется сотнями тысяч имен. Все они предпочли страдание даже до смерти временным сладостям земной жизни, явив свидетельство вечной славы, которую святые мученики получают посредством подвига ради Христа.

С любовью и благоговением обращаемся мы к подвигу новомучеников Российских. В их жизненном пути, исполненном страдания и скорби, православные христиане находят образ веры, пример жертвенной любви к Богу и ближним, опору в переживаемых испытаниях.

В послесоборное время состоялось 12 заседаний Комиссии. По результатам работы в Собор новомучеников и исповедников Российских по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода включено еще 396 человек (см. приложение № 1).

Таким образом на сегодняшний день в Соборе новомучеников и исповедников Российских прославлено 1506 человек, из них от Московской епархии 370 человек.

Прославление Собора новомучеников и исповедников Российских явилось величайшим духовным событием в истории нашей Церкви, свидетельствующем о непрекращающемся действии Духа Святого в Церкви Христовой, о единстве во Христе ныне живущих православных христиан со своими святыми предшественниками.

Соборное прославление всего сонма поименованных и неименуемых новомучеников и исповедников Российских бесспорно стало величайшим церковным деянием ушедшего тысячелетия.

Пример мучеников чрезвычайно важен для современного человека, окруженного зачастую ложными представлениями о жизни, так как помогает понять очевидную истину: как бы не была ценна земная жизнь, во всех случаях она не ценнее вечности. Успех борьбы со злом измеряется не внешней победой и не материальным результатом, а стоянием в Истине до конца: «Претерпевший же до конца спасется» (Мк. 13:13), - говорит Христос. Испытывая натиск зла н неправды, победить которые для отдельного человека оказывалось невозможным, мученики не могли рассчитывать на внешнюю помощь, но они верили и уповали на Бога Живого, Его реальное присутствие даже в глубинах человеческого страдания, и это давало им возможность из неравного столкновения с богоборцами выходить победителями - не по силе, а по благодати.

Прославление святых есть неотъемлемая, необходимая составная часть духовной жизни Церкви и ее апостольской деятельности в постоянно меняющейся, мятущейся стихии мира. Опыт святости XX века - прочный фундамент церковной жизни наступившего столетия.

Приложение № 1

Решениями Священного Синода включены в Собор новомучеников и исповедников Российских: